Уорхол

Хотя причины появления этого фильма хорошо известны, они стоят того, чтобы упомянуть их еще раз. 30 июля 1964 года Йонас Мекас, страстный защитник и пропагандист творчества Уорхола, очень эмоционально написал в Village Voice: «В минувшее воскресенье я стал участником исторического события – показа фильма Empire Энди Уорхола. Камера не сделала ни единого движения. Мой прогноз таков: Empire

станет “основанием нации”, зарождением нового шика в кинематографе».

По своей натуре Мекас был склонен к сочинительству дифирамбов. Вообще-то, читатели принимали и любили его таким, каким он был. Ему «извиняли» выспренние похвалы в адрес Стэна Брэкиджа, Грегори Макропулоса[462], Рона Райса, Джорджа Лэндоу[463] или Мэри Менкен, но с Уорхолом это не прошло. Его статья об Empire

спровоцировала у его читателей взрыв негодования. Один из этих многих – независимый кинорежиссер Питер Эмануэль Голдман – выговаривал редактору издания: «Я проглотил хвалебные слова о фильмах, снятых без камеры, восхищения фильмами, снятыми без объектива; умиления фильмами, снятыми без пленки; прославления всех фильмов, в которых не участвовала задница Тейлора Мида. Но его статья от 19 августа, где он захлебывается своими восторгами от Энди Уорхола, переходит все границы. Говорить о том, что Энди Уорхол самый революционный и самый оригинальный кинорежиссер – это значит в скором времени увидеть десятки фильмов, снятых в этой же манере. Я уже вижу газетные заголовки: “Скука гарантирована – четырнадцать часов перед пустым экраном!”, или такую зазывную рекламу: “Спешите рассмотреть в течение двенадцати часов ноготь пальца главного героя – абсолютная неподвижность камеры облегчит вам эту задачу!”».

Тейлор Мид немедленно отправил письмо, которое Village Voice опубликовал в своем выпуске от 3 сентября: «Энди Уорхол и я перерыли все шкафы и полки в доме Уорхола, но мы не нашли ни одного двухчасового фильма про задницу Тейлора Мида. Мы немедленно устраним это упущение, используя все имеющиеся в нашем распоряжении средства».

В самом деле через несколько дней Уорхол и Мид сняли на 16-миллиметровой пленке немой фильм Taylor Mead’s Ass. Он шел не два часа, а семьдесят минут, со скоростью воспроизведения 16 кадров в секунду. Камера оставалась неподвижной, нацеленной на злополучные ягодицы Тейлора Мида. Они выделывали всевозможные суетливые движения, что было одновременно и скучно, и ужасно смешно. Тейлор Мид – канатный танцор, комик особого жанра, он всегда застает зрителя врасплох, очень часто вызывает восхищение.

К чему здесь вспоминать этот фильм, более чем второстепенный, и этот рядовой для круга Уорхола эпизод? Это действительно имеет значение: в стремлении Уорхола снимать фильмы нет никакого тщеславия. Он выше этого. Он снимал так, как дышал, избавляя кино от эмоций, от своей значимости и всех условностей, но и не давая ему бо́льшей свободы, чем себе, и бо́льшей зависимости перед лицом настоящих или воображаемых технических трудностей. «Я снимаю по одному фильму в день», – небрежно заявлял он, развенчивая тем самым мифы на эту тему. Как об этом сказал Мекас, имея в виду Джека Смита: «Он наводит камеру не на сам предмет, а рядом. Вот это-то и поражает: совсем не думая о кино».

Уорхол разгромил кинематографическое правописание с его грамматическими правилами, игнорируя при этом монтаж (все его первые фильмы сняты, или производили впечатление снятых, в реальном времени), предпочитая фиксированный передний план, сокращая до минимума и даже более того «действие», растягивая до максимума время показа. Создавалось впечатление прямого прочтения реальности.

Поступая таким образом с киноматериалом, разве он не имел права поставить на поток копирование своих картин?

Уорхол – единственный поп-художник, который занялся кинематографом. Поскольку он был самым известным поп-художником и одним из самых известных личностей в дизайнерском мире, получившим огромное количество престижных премий, то очень быстро он стал одним из самых известных режиссеров экспериментального кино на нью-йоркской сцене. 7 декабря 1964 года – прошел уже год, как он снимал фильмы – Уорхол получил главную Grand Prix

независимого кинематографа, присуждаемую иллюстрированным журналом Film Culture Йонаса Мекаса. Красивое завершение немого периода.

Уорхол открывает звук в кино, но звук в кино – это больше, чем технический прогресс. Этот элемент целиком и полностью трансформирует манеру съемки у каждого режиссера. Недостаточно просто поменять камеру Bolex на камеру Auricon и полагать, что все устроится наилучшим образом. Звуковое кино больше не допускает (в принципе) отдачу распоряжений актерам в момент съемки: вокруг съемочной площадки должна быть полная тишина. Что касается техники, то ее вес становится весьма и весьма ощутимым.