Урал грозный

— Видите ли, у вас не вполне точное представление об этих двух понятиях. Как-нибудь на досуге я вам объясню, в какой степени вы материалист, а я идеалист. Но в ваших интересах, чтобы это объяснение не состоялось.

— Почему?— удивился Козырев.

— Потому что, боюсь, оно будет не в вашу пользу.

— Зря вы все это, зря, ей-богу, зря!— сказал Козырев, уловив из всего этого туманного разговора некий практический смысл для себя.

Они подошли к заводу.

— А, право, приличная коробка!— сказал Аникеев, разглядывая недостроенные заводские корпуса.— И кладка основательная, довоенная!

Инженеры окружили директора, меж тем как из заводских ворот навстречу им вышло местное начальство. Люди стали знакомиться. Среди уральцев был также и Черных — нештатный болельщик по всем делам завода и поселка.

— Мы вот тут говорим — основательно строитесь!— сказал Аникеев, пожимая руку начальнику незаконченного строительства, природному уральцу Шадрину.

— Да,— ответил Шадрин с достоинством.— У нас на Урале всегда строительство основательно велось. Такая уж повадка. От фундамента идем, а фундамент у нас — чистый гранит и мрамор.

Ленинградцы вежливо посмеялись этой незатейливой шутке, а Аникеев сказал:

— Ну, что ж, если разрешите, пойдем знакомиться с заводом!

— Милости просим! — сказал Шадрин и указал на заводские ворота.

Аникеев любезно пропустил его вперед, но Шадрин, продолжая традицию вежливости, подвинул впереди себя Аникеева.

Осмотрев цеха, приезжие и уральцы поднялись на непокрытую еще заводскую крышу. Черкнув несколько слов в блокноте, Аникеев сказал Шадрину:

— Вот это надо сделать прежде всего. Крыша, крыша, крыша! Со дня на день дождей ждать надо!

— Нет, в августе, пожалуй, дождей ждать не приходится! — заметил Шадрин.

— Это по мирному времени,— сказал Аникеев,— а по военному, знаете, чего угодно ждать можно!

Теперь уральцы в свою очередь любезно посмеялись этой шутке Аникеева.

— С кровельным железом у нас бедновато. Три месяца обещают, а все не шлют,— сказал Шадрин.

— Как у вас с кровельным железом?— обернулся Аникеев к Козыреву.

— Есть, Николай Петрович! — гордо блеснул глазами Козырев.— Полностью на всю крышу хватит.

— Неужели привезли? Вот это молодец! — похвалил Аникеев.

Козырев едва не задохнулся от этой похвалы.

— На Урал со своим железом! На первый взгляд — глупо! — сказал Аникеев, обращаясь ко всем.— А вышло, как видите, кстати.

— А у нас все свое будет, Николай Петрович. Вот увидите! — уже захлебываясь успехом, заявил Козырев.

— Зачем же все?— обиделся Шадрин.— У нас тоже кое-что найдется.

— Хвастает,— Аникеев кивнул на Козырева.— Энергетического хозяйства пока и половины нет.

— В дороге застряло, Николай Петрович! Вот вы не верите... Сам же я отправлял! Доползет помаленьку, куда ему деваться?

— Помаленьку? Э, нет!— сказал Аникеев.— Это слово нам не подойдет. Сегодня же дам вам сроки по доставке всего оборудования.

Он отвернулся от Козырева и стал смотреть на ландшафт, широко открывавшийся с высокой крыши. Маленький Сергей Сергеевич стоял рядом с Аникеевым и тоже молча смотрел на широкую уральскую панораму.

— Урал! — сказал Аникеев. И глаза его весело сощурились.

— Да, Урал,— сказал Шадрин.— Красивые места!

— Видите ли,— возразил Аникеев,— с точки зрения южанина это нельзя назвать красотой, но мы, северные люди, понимаем эту природу, и она нравится нам. А тебе нравится, Сергей Сергеевич?— склонился он к мальчику.

— Нет,— сказал мальчик. Сказал он это настолько решительно, что все вокруг рассмеялись.

— Уж не скажешь ли ты,— улыбаясь спросил мальчика Аникеев,— что у вас на Ижоре лучше?

— Конечно, лучше,— сказал мальчик.

— Ну, знаешь ли,— возразил Аникеев,— это ты уж кому-нибудь расскажи, а не мне! Знаем мы вашу ижорскую красоту — одни огороды да кочки!

— Все равно лучше,— сказал мальчик.

— Нет, видно, его не переспоришь,— засмеялся Аникеев.— Ленинградская косточка, этого не перешибешь!

— Поживет, понравится,— сказал Шадрин ревниво.— С ребятами познакомится, будет на озеро на рыбалку бегать. По лесам ягоды сейчас... брусника, ежевика... Грибов, бабы сказывают, много в этом году. За грибами-то любишь ходить? — и Шадрин склонился к Сергею Сергеевичу.

— Какие там грибы? — сурово сказал мальчик.— Только до грибов сейчас...

— Ого, серьезный! — смущенно улыбнулся Шадрин.

— Да!— сказал Аникеев.— Он у нас серьезный человек,— и грустно вздохнул.— Это что ж там, за лесом? — обратился он к Шадрину.— Дым, что ли? Заводы?

— Нет,— ответил Шадрин, присматриваясь.— Дыму там быть неоткуда. Пожалуй, скорее на тучу похоже!

Из-за пригорка, резко обозначаясь на голубом небе, поднималось свинцовое облако. Вокруг стало совсем тихо, как всегда бывает перед грозой. Воздух замер, но облако двигалось быстро, вырастая на глазах. Должно быть где-то там, за горками, бушевал уже свирепый грозовой ветер.

— Гроза будет,— сказал Шадрин.

— Вот видите! Выходит, я накаркал,— усмехнулся Аникеев.— А очень некстати будет эта гроза, намочит станки и людей. Совсем, совсем некстати. Пойдем-ка, друзья, свое хозяйство спасать!— И, как всегда, первый стал спускаться по стропилам.

* * *