Урал грозный

Уступив место у рукомойника Козыреву, Аникеев с удовольствием вытирал руки чистым полотенцем, когда внимание его привлек плачущий голос старухи в сенях. Сливая на руки Козыреву, Тоська беззаботно усмехнулась, но Аникеев отнесся к доносившемуся из сеней шуму с искренним огорчением.

— Нехорошо! — сказал он.— Вот это уж нехорошо! Как вы думаете? — обратился он к Тоське.— Что если я вмешаюсь?

— Не надо! Только хуже осердите, пускай сама отшумит.

В комнату вошла Анна, неся перед собой большую миску с капустой.

— Отвоевала!— сказала Тоська и засмеялась.

Увидев капусту, Аникеев рассердился.

— Вот это зря! — сказал он.— Пожалуйста, отнесите обратно.

— Кушайте, не стесняйтесь! — отмахнулась от него Анна, ставя капусту на стол.— Сейчас самовар скипит, а вы садитесь пока к столу.

Взглянув на капусту, Козырев сказал:

— Вот это называется устроился человек! Слушай-ка, девушка!— обратился он к Тоське.— А у вас в доме комнаты не найдется ли для меня?

— Нет. Какая у нас может быть комната? Не найдется.

— Найдется, найдется! — сказала Анна, проходя мимо нее.

— Это где же такое? — встрепенулась Тоська.

— Да все там же!— сказала Анна.— На Разъезжей улице дом номер шестнадцать, там и найдется! — И опять вышла в сени.

Мужчины стали рассаживаться за стол.

— Нет, так дело не пойдет...— задумчиво сказал Аникеев.

— Так ведь угощают!— сказал один из инженеров, протягивая ложку к капусте.

— А вы и рады! — рассердился Аникеев.— Так, знаете ли, остатки человеческого достоинства растерять можно. Предлагаю вот что: давайте-ка мы угостим хозяев сегодня.

И быстро развязав свой беженский рюкзак, он вынул оттуда две банки с консервами, кусок колбасы и еще какие-то остатки эвакуационного пайка.

— Давайте, давайте, не скупитесь! Вот вы, сластена,— проговорил он, указав на молодого начальника цеха,— у вас обязательно есть конфеты. Пожалуйста, ставьте на стол!

Инженеры нехотя полезли в вещевые мешки, вскоре стол заполнился разнообразным угощением.

— Это зачем же? — рассердилась Анна, входя с тарелкой соленых огурцов.— Все-таки мы хозяева.

— А вот и нет! — возразил Аникеев.— Вы же пригласили меня не в гости. Я сейчас здесь на правах, так сказать, жильца, так что позвольте внести посильный вклад. Пожалуйста, прошу к столу.— И он указал Анне на хозяйское место.— А я с вашего позволения приглашу пока Марию Гавриловну, если не ошибаюсь.

— Пожалуйста, пригласите! — сказала Анна, улыбаясь.

И снова Тоська рассмеялась.

— А вот попробую!— ответил Аникеев и вышел в сени.

Все замолчали, ожидая услышать шумный и неприятный разговор. Но в сенях было тихо, и вскоре появился Аникеев с хозяйкой. Он вел ее впереди себя, слегка поддерживая за сухие плечи. Подведя ее к столу, он придвинул стул.

— Пожалуйста, не побрезгуйте с нами, Мария Гавриловна! — сказал он очень серьезно.— Закуска у нас небогатая, что осталось. Не обессудьте!

Старуха, растерянно озираясь на незнакомых людей, присела на краешек стула.

— Ссориться нам сейчас нельзя! — сказал Аникеев, обращаясь ко всем сидящим за столом.— Придется жить вместе и, думаю, немалый срок. Да из-за чего, собственно, ссориться? — И снова обратился к старухе.— Вы хозяйничайте, пожалуйста, а мы, если разрешите, поговорим о делах. А то сами-то мы под крышей, а народ наш весь пока еще на улице стоит.

— Что ж так-то?— проговорила старуха, сердито глядя на стол.— Все-таки мы еще хозяйки в дому. Неужели, Нюра, кроме капусты, ничего не нашлось? — и старуха, поднявшись из-за стола, вышла в сени.

— Чудеса! — сказала Тоська.— Рассказать — не поверят!

— А ты расскажи,— сказала Анна, улыбаясь.

— И то, побегу.

Тоська пошла уже было к двери, но Козырев задержал ее.

— Так как же, молодая хозяйка, приходить или нет?

— Ну так что ж, зайдите, что ли,— проговорила Тоська, блеснув лениво своей улыбкой, и вышла.

— За вас я спокоен,— обратился Аникеев к усаживающемуся за стол Козыреву.— Если бы я был так же спокоен за остальных!

— Устроим и остальных,— сказал Козырев, накладывая себе побольше капусты.

— В клуб без дверей?

— Пока. Не навечно. Завтра бараки начнем строить.

— Пока тоже нельзя. Дело к осени,— сказал Аникеев.

— Конечно, нельзя,— вмешалась Анна.— Надо по домам.

— Правильно,— подтвердил Аникеев.— По домам.

— Это не берусь,— сказал Козырев.— Вот разве хозяйка ваша поможет.

Не дав Анне ответить, Аникеев быстро проговорил.

— О да, я понимаю, это очень удобно поручить кому-нибудь такую работу, как расселение. Но имейте в виду, что спрашивать я буду с вас. И затем надо людей вымыть. Больше нельзя ждать ни минуты.

— Все надо, Николай Петрович!— сказал Козырев, уплетая капусту.— Завод ставить тоже надо.

— Повторяю,— перебил его Аникеев,— прежде всего надо вымыть людей. Я не прощу себе, если мы начнем терять людей из-за грязи. А это может произойти. Так что извольте организовать баню.

Козырев отставил свою тарелку.

— Николай Петрович! — сказал он.— Вы иной раз просто удивляете меня. Что я — бог, на самом деле? Я и так вам никогда и ни в чем не отказывал. Но здесь прямо заявляю вам — не берусь я вымыть людей. Бани здесь нет, не построили. Вот построим и вымоем.