Уроборос. Проклятие Поперечника

— Не разоблачат. К тому времени они забудут тебя… Решат, что это ты мошенница и самозванка, пытаешься выдать себя за меня, пользуешься моей славой. Банк дистанционно лишит тебя пособия и вытеснит на обочину жизни. Ты будешь скитаться и работать где-нибудь на отшибе, например, Свидетельницей Дороги…

— Не забудут! Они поднимут документы, подтверждающие мою личность. Это ты будешь опозорена…

— Не буду….

Девушки не стояли на месте — взявшись за руки, они кружились, словно в танце, и удалялись от нас, поэтому я совершенно запутался — кто из них где. Их спор не был похож на препирательство, да и на спор, в общем-то — тоже. Скорее, на музыку, под которую было удобно танцевать. Они придумали невозможную ситуацию, раздули её до нельзя, и продолжали насыщать её новыми противоречиями, чтобы она звучала, как песня. Скрылись за грядой из шкафов, голоса их почти затихли.

Геродот махнул рукой:

— Это обычное для них дело. Танцуют и спорят, пытаясь запутать самих себя, а потом и меня. Ничего не выйдет… Лучше скажите вот что… Вы сами-то видели квадратное солнце?

— Не довелось…

— Ничего удивительного. На солнце вообще мало кто смотрит. В ясную погоду без специальных инструментов это вообще невозможно. Невооружённым глазом — только на закате, сквозь облачную или туманную дымку. Люди редко думают о солнце — не шумит, тихо плывет себе по небу, светит и греет. И ладно… Но я лично знаю много обычных людей, которые собственными глазами видели квадратное солнце, и несколько ученых, которые не только видели, но и занимались и до сих пор занимаются изучением этого явление с точки зрения науки… Это они просветили меня на счёт того, что квадратное солнце — вовсе не квадратное…

Геродот замолчал, видимо, ожидая от меня удивленного возгласа, но я ни капли не удивился — чего-то подобного я ожидал. Геродот упорно молчал, глядя мне в глаза — его, явно, не устраивало моё спокойствие — чтобы продолжить, ему требовалась несколько иная моя реакция.

— О! — решил я подыграть ему, потому что мне хотелось услышать продолжение. — Какое же оно тогда?

— Объемное. Квадратное солнце лишь кажется квадратным, но если на него посмотреть через специальный прибор, то становится ясно, что оно — правильный многогранник… Теперь поняли? Квадратное солнце — это куб. Квадрат — одна из его сторон. Солнце — гексаэдр. Платоново тело! Одно из пяти….

Геродот смотрел на меня так радостно, как будто сообщил мне новость, от которой я должен был подпрыгнуть от счастья. Я не понимал того, что он говорит, но на всякий случай кивал и улыбался.

— Ну, конечно! Платоново тело! Как я сам не догадался! — постарался я выдавить из себя удивление.

— Вот именно! Ответ-то на поверхности лежал… Первый учёный, который увидел огненный куб, плывущий по небу, не поверил своим глазам. Конечно, он постарался зафиксировать это явление всеми возможными на тот момент способами и передать свои наблюдения последующим поколениям… Теперь, в век электроники и цифровых технологий мы имеем возможность получать информацию с очень дальних рубежей Города, с таких расстояний, которые не укладываются в голове. Поэтому можем прогнозировать появление очередного кубического солнца. Ближайшее проплывет над нами через двадцать семь тысяч обычных сферических солнц… И — да! Мы можем прогнозировать время появления солнц, существующих в виде остальных четырёх Платоновых тел: тетраэдра, октаэдра, додекаэдра, икосаэдра… Как вам такие факты? Не всякому Свидетелю Дороги они так легко открываются…

В этом Геродот был прав. Ни о каких Платоновых телах мне мой предшественник не рассказывал, и не думаю, что он о них знал. Дама Т каким-то чудом увидела перед самым своим Исчезновением квадратное солнце, успела сообщить об этой странности сменщице, но на этом — всё. Она даже не поняла, что квадрат — это на самом деле куб, не успела начать разбираться в этом вопросе, чтобы докопаться до истины… А сменщица решила, что квадратное солнце Даме Т померещилось. Сболтнула мне случайно. А мне и этого оказалось достаточно — я сумел выяснить больше их всех. При мысли, что из всего бесчисленного количества Свидетелей Дороги, вероятно, только я могу знать о солнцах, имеющих форму правильных многогранников, как ни в чём не бывало изредка проплывающих у всех над головами, меня распирало от гордости, мешающей рассуждать здраво.

Я не стал задавать Геродоту логичные вопросы, вытекающие из информации об огненных многогранниках. Что они такое? Какой в них смысл? Если их существование подтверждено наукой и создан целый календарь их появлений на небе, неужели нет никакой теории, хоть приблизительно объясняющей их назначение?

Потом я задался этими вопросами, — перелопатил в Библиотеке кучу разных книг по философии и геометрии, прочёл о Платоне и его таинственных телах, — правильных многогранниках, которых действительно, как и говорил Геродот, оказалось всего пять. И о шестом — сакральном, священном кубе архангела Метотрона, довольно сложной геометрической фигуре, включающей в себя все пять Платоновых тел.