Уроборос. Проклятие Поперечника

И началась игра — ничего особенного в ней, в общем-то, не было. Девушки прятали в ладошках бумажки со своими именами, скомканные фантики от конфет, разноцветные виноградинки, кружились, превращаясь в волчок, со звонким смехом носились повсюду, то исчезая, то появляясь. После чего замирали перед нами. Геродот, не думая и особо не приглядываясь к девушкам, показывал на каждую из них пальцем и называл имя. Не ошибся ни разу. Я тоже принимал участие в этой игре: внимательно осматривал девушек с ног до головы, пытаясь найти и запомнить хоть какое-то отличие между ними. В итоге, отгадывал примерно столько же раз, сколько не отгадывал. Несмотря на то, что обмануть Геродота никак не получалось, эта довольно глупая игра по каким-то необъяснимым причинам нравилась девушкам и самому Геродоту, и они, похоже, готовы были играть в неё круглые сутки, забыв обо всём на свете. Да и я поймал себя на мысли, что она обладает каким-то завораживающим эффектом, — захватывает, увлекает, но при этом совершенно не напрягает и не надоедает. Мне всё время казалось, что я приблизился к разгадке очень близко: ещё один раунд, ещё одна попытка, и я смогу не просто отгадывать, но по-настоящему понять, чем отличаются девушки друг от друга. То мне чудился ответ в их голосах, в каких-то особенных отличительных звуковых нотках, то в манере поведения, то во внешних признаках. Они же каждый раз искренне надеялись на чудо — быть наконец-то неузнанными Геродотом — ожидание этого чуда завораживало их, они готовы были ждать его вечно, если потребуется.

— Что ж, на этом, пожалуй, пока хватит, — наконец, объявил Геродот после очередной моей попытки научиться отличать девушек, а своей — не отличать их. — Надеюсь, вы убедились, что мне не составляет никакого труда отличать их друг от друга?

— Убедился, но как вы это делаете — не пойму… Может, объясните?

— Не получится, потому что и сам не понимаю… Просто знаю, где кто… И всё… У вас получилось найти хоть какое-то отличие между ними?

— Находил много, но все они то появляются, то исчезают, словно девушки их специально создают и выпячивают, а потом, стоит мне их запомнить, стирают без следа и предъявляют следующие… В общем, если я и угадывал, кто где, то по чистой случайности…

Геродот, так и не притронувшийся к еде и напиткам, поднялся и просто куда-то пошёл… Вот же странно! Я тоже поднялся и пошёл за ним, хотя он не звал меня и не предлагал куда-то пойти. И девушки последовали за нами, держась на некотором удалении. Геродот двигался, как магнит — тянул нас за собой, как будто мы — железные предметы. Я поймал себя на мысли, что теперь вряд ли смогу легко от него отделаться, даже если очень захочу. Похоже, он шёл без какой-либо цели, просто гулял по своей квартире, как по парку: вместо деревьев и прудов — шкафы, стеллажи, кресла, столы бассейн и несколько огромных ванн. Возле некоторых предметов мебели он задерживался, топтался, осматривал, тихонько трогал пальцами. Блуждал по квартире, кажется, совсем без цели, особенно ему нравилось ходить вдоль прозрачной стены, поглядывая вдаль и вниз, где широкой лентой, испещренной дорогами, зданиями и разными элементами природного ландшафта, лежал Город, зажатый между Стенами Света и Тьмы. Всё становилось яснее и проще при взгляде сверху — казалось, поднимись ещё выше, и откроются все тайны мироздания.

— Куда вы дели деньги Банка, которые я вам выдал? — неожиданно спросил Геродот, остановившись возле прозрачной стены, упершись в неё обеими руками, словно намереваясь выдавить её наружу. На меня при этом он даже не взглянул. — Довольно значительная сумма… Вложили в какое-нибудь дело, что-то купили или просто храните под подушкой на чёрный день?

Я совсем забыл про эти чёртовы деньги! Надо же! Геродот напомнил мне о них. Что же теперь будет? Я никогда не смогу вернуть их. Хотелось придумать какое-нибудь оправдание, — например, как меня ограбили в лесу, или как я вложил деньги в какое-то предприятие, а оно прогорело, но язык не поворачивался. Вместо этого я рассказал всю правду: как деньги почти свели меня с ума, как я в полуобморочном состоянии уснул вместе с ними на Дороге, как Контролёры нашли меня голым на ней, принесли в замок моего предшественника и там выходили.

— Это потрясающе! — воскликнул Геродот и посмотрел на меня с нескрываемым восхищением. — Вот это опыт! Не слышал ещё, чтобы подобное с кем-то случалось. Уснуть на Дороге! Такое мог сделать только истинный Свидетель! Большинство людей даже приближаться к ней боятся, не то чтобы ходить и, тем более, спать на ней, словно она — постель!.. Конечно, я слышал какие-то жуткие и странные истории, — как правило, из третьих-четвертых уст, а тут напрямую! От вас! Оказывается, Дорога поглощает всё, кроме человека…

— Всё, кроме Свидетелей, — уточнил я. — На счет остальных людей я ничего сказать не могу…

— Если уж на то пошло, то надо конкретизировать дальше: всё, кроме одного Свидетеля, то есть вас, потому что другие Свидетели, насколько я знаю, не засыпали на Дороге…