Уровни Глубины

– Слушай, а зачем ты их носишь? Вряд ли тебе они действительно нужны.

– А они и так без диоптрий, – сощурились за стеклами ее карие глаза. – Это – часть образа, ну и при опытах иногда не лишние. Глаз у меня, конечно, если что – регенерирует, но ходить с повязкой, как адмирал Нельсон… А что, мне не идет?

– Идет, все идет – и косички, и очки… Особенно очки, обожаю девушек в них! Хочешь узнать, почему?

И я перевернулся, мягко опрокинув Мэг на спину и нависая над ней.

– Хочу! – ответила она с каким-то веселым предвкушением, прижав к груди сжатые кулачки.

– Потому, что с такой, даже самой неискушенной девушкой, можно заниматься сексом минимум в трех позах! Она в очках…

И я осторожно взял ее очки за верхнюю планку.

– …она – без очков,..

Я аккуратно снял с нее стеклышки.

– … и очки на мне!

И я с важным видом нацепил их себе на нос.

Сказать, что Мэг засмеялась, было бы сильным преуменьшением – ее буквально согнуло от хохота, и потребовалось время, чтобы сквозь смех и всхлипы я разобрал слова:

– Я… Я… Х-ха.. Сэн и Хелен такие же… такие же сделаю! Чтоб было… разнообразие… Это ж какая вариативность поз будет-то!..

А я же отметил, что заливисто смеющиеся голые полногрудые девушки – это весьма притягательная картина.

– Кстати, Мэг, а ничего, что Сэн, Хелен, а теперь и ты… Извини, но вы точно между собой никаких сцен с выдиранием волос не учините? Я же говорил, что для меня все это дико непривычно… Султан, – или уж вернее, капудан-паша: Роман-ибн-Глубинн и его боевой гарем…

– Нет, Рэм, ничего такого не будет… – отсмеявшись, ответила Тиллерсон, оперев голову на локоть, и тихонько водя пальцами по моим мышцам груди и живота. – Вот серьезно, думаю сейчас об этом – и даже раздражения нет. Вообще. Не знаю, как там у «номера один» и «номера два» в, – хех, – этом твоем гареме, но мне особо много не надо. Но как-нибудь, при случае, твой личный механик, лекарь и научный консультант в моем лице может рассчитывать на толику внимания?..

«Блин, да что ж вы все со мной творите-то?!.. – промелькнуло у меня в мыслях и слегка сдавило горло. – Когда что Сэнди, что Хелен, что Мэг, сильные и отважные девчонки, чуть ли не каждый день ходящие под смертью, вроде как шутливо, но с такой неумело замаскированной надеждой намекаете, что очень не прочь урвать еще кусочек обыкновенного человеческого тепла и ласки, мне дико хочется схватить вас всех в охапку, как котят, прижать и не отпускать».

– И почему же «когда-нибудь»? – я накрыл рукой один из ее выдающихся холмиков и слегка поводил вверх-вниз, чувствуя, как реагирует на ласку сосок под ладонью. – Материал собран, долг перед наукой выполнен… Отчего же не повторить, но уже не под флагом сбора анализов? Как было не так давно кое-кем сказано: «Подруги – они где-то там, а вот ты – прямо здесь!»

***

В итоге, на поверхность я вышел только где-то через час, оставив Мэг сладко спать в той самой комнате отдыха на диване, завернутую голышом в плед, как гусеницу. Девушка явно в последние дни недосыпала, тратя все свободное время на отслеживание состояния «Фусо», сбор данных и научную работу одновременно, а тут еще и такая встряска, пусть и в сугубо положительном ключе. Так что немудрено, что по окончанию второго раунда постельных игрищ и совместной помывки в тесноватой душевой, ее попросту срубило в сон.

Снаружи солнце стояло в зените, все были заняты своими делами, и я направился к оборудованному на погруженных в море плитах «учебному классу», где под навесом сидели Кью и мои крейсера, и слушали что-то рассказывающую им «Самидаре»…

Как вдруг все окружающее в моих глазах мигнуло, сменив диапазон на «глубинный», и на меня накатил… Зов. Да, это был именно Зов, – в котором безусловно звучал призыв о помощи, и острое чувство опасности. И ясный азимут направления. Но что поразило меня больше всего: его «звук» и эмоционально-смысловой пакет… Он явно был мне знаком, но как-то… полузабыт, – как голос друга, которого ты не видел несколько лет… Но вот только моей ли памяти принадлежало это «знакомство»?

Отзвуки этого зова еще затухали у меня в голове, а на базе уже все переполошились – вскочили на ноги на дозорном посту эсминцы и сидевшая с ними «Кинугаса», выпрыгнула из растянутого между уцелевших деревьев гамака «Хьстон», повыскакивали из воды на пирс немки-подлодки.

Мои Глубинные мгновенно, как стрелки компаса, развернулись по направлению источника зова. И сечас они больше всего, по-моему, напоминали стаю хищников, почуявших зверя: без суеты, без эмоций – только собранность и полное внимание. И готовность… Но к чему?

Однако, больше всего взвинтилась Кью – сначала она на полной скорости дернула строго по азимуту, но спустя полсотни метров резко развернулась и, дойдя до берега, со всех ног кинулась ко мне, спешащему ей навстречу.

Что-то беспрестанно и взволнованно лопоча, она забегала вокруг меня, размахивая ручками, и явно призывая к каким-то действиям.

– Стой, Кью, стой!.. – опустившись на колени, придержал я мелкую. – Что случилось? Что это было?! Кто это?..