Уровни Глубины

Оба Глубинных крейсера, – Чисэ и Нэлл, – разделились по флангам, заодно контролируя свои группы из нескольких эсминцев, идущих чуть на отдалении параллельными курсами по бокам от основной группы. Замыкали же построение Томоэ и Тамако – эсминцы типа «Акидзуки», легкий крейсер Цу-класса, и еще пятерка Глубинных. Рейна же, как истинный одиночный линкор-рейдер, игнорируя строй, носилась вдоль всего ордера, искренне радуясь компании и спонтанному походу.

А я, глянув на движущуюся по морю разношерстную «интернациональную» группу, в который раз довольно прищурился. Идущий по задаваемому мной пеленгу сводный отряд из канмусу и Глубинных, что расчерчивал море гребенкой почти двух десятков кильватерных следов, еще нельзя было назвать полноценным флотом, но вот ударной флотилией или эскадрой – уже запросто.

«Эскадра открытого моря…» – пронеслось у меня в мыслях.

Да, с такой группой уже можно было отправиться и куда подальше, чем, например, соседний остров Сайпан. Не к центру Тихого океана, конечно, но до Филиппин или Японии – легко. Три линкора: причем, один из них – опытная «погрузившаяся» канмусу с двенадцатью стволами, второй – проходящий по классу «Ямато» и даже более, да и ранга Химе к тому же. А еще у нас есть Ре-класс, и мы не побоимся ее использовать. Четыре тяжелых крейсера. Два легких и один торпедный. Пять канмусу-эсминцев и почти сорок эсминцев Глубинных – спасибо регулярной «рыбалке» Рейны.

И все эти мореплаватели, идущие четким построением на крейсерских двадцати пяти узлах хода, равняясь на самую тихоходную «Фусо», уже являлись вполне приличной силой. Хоть и не ультимативной, разумеется, но все же уже весомой. Раз уж эскортная 91-я группа, предназначенная для проводки конвоев через океан – пусть и по достаточно накатанному маршруту, – и то состояла всего из четырех крейсеров и пяти эсминцев. Думаю, что сейчас та стая, что так неудачно для себя заплыла тогда к нам на шум, лишь только ощутив нас на горизонте, однозначно залегла бы на дно и дышала через раз. Иначе бы ее еще на подходе просто разнесли в клочья, а всех подранков, оглушенных и тех, кто догадался бы нырнуть, доели бы свора эсминцев и одна зубастая и хвостатая оторва.

– «Аясэ-сан, а у тебя голова часом от этого не болит?» – поинтересовался я.

– «Нет. Я тоже думала, что это будет сложнее и труднее… Но – нет, все в порядке», – тут же пришел ответ от Амагири.

А вопрос мой был связан со способом общей связи, проблема которой возникла перед нашим выходом в море. И которая решилась фактически сама собой. Оказывается, «оглубинившаяся» «Фусо» одновременно получив возможность общения со мной и Глубинными на нашей «волне», вовсе не утратила способности к «м-связи» канмусу. И даже более того – стала способной сопрягать эти два разных «диапазона», выступая в роли некоего преобразователя и ретранслятора.

Услышав такое, Спартмайер посерьезнела.

– Значит, ты слышишь и нас, и их… Тогда ясно, отчего это стаи, имеющие в своем составе «погрузившихся» канмусу, почти всегда так чертовски эффективны… Мэг! – и она повернулась к Тиллерсон. – Пометь это у себя как очень важное.

«Вестал» лишь молча кивнула. Наша научница, провожая нас в поход, вообще была мрачна и крайне недовольна. Ведь мы ее с собой не брали. Нет, она все понимала: спешно организованная экспедиция была куда серьезнее, чем та пробежка за Глубинным коконом, – но все же… Если этот Зов, так взбаламутивший всех – и особенно Кью, – был настолько важен, то больше всего на свете Мэг хотелось быть в первых рядах тех, кто придет на него. И, оставаясь на берегу в компании подлодок, она постоянно что-то бурчала себе под нос. В виде хоть какой-то компенсации навесив по камере на Рейну и Амагири. Ну и на меня, конечно – «Уж ты-то наверняка куда-нибудь да влезешь!»

А так, сборы были недолгими – наша цель находилась где-то чуть далее шестидесяти миль, и было решено комплектоваться налегке, взяв только полный боекомплект и спецпаек. И вот уже почти два часа хода по безмятежно дышащему под ногами океану, да еще и при ясной погоде, проходили довольно спокойно. Я, утяжеленный обвесом с застопоренными «по-походному» башнями, устойчиво и уверенно пер по воде на «ледорубах», даже не замечая мелких волн, порой окатывающих легкими брызгами. Удобно примостив руки поверх манипуляторов управления, как на подлокотники кресла, перебрасывался словами с девчонками, и параллельно жадно ощупывал окружающий мир всеми своими свежеотросшими чувствами.