Уровни Глубины

– Улетите?.. – слегка потерялся Ридд.

– Нас доставит в район нахождения конвоя один из вольнонаемных экипажей дальнего авиапатруля. Семьи двоих из них как раз находятся на пассажирских судах, которые вошли в состав этого каравана. Так что им тем более плевать на любые ваши приказы и запреты.

– Вы… вы!..

– Коммодор, – произнесла, не меняя тона, канмусу, лишь чуть наклонившись вперед и взявшись пальцами за край стола… Совсем чуть-чуть взявшись, но продавливаемое девичьими пальчиками полированное дерево жалобно крякнуло и зазмеилось трещиной. – Я успела тут порасспросить людей. Ведь это вы их туда послали. Торопились, боялись штрафов, – и отправили конвой «по нитке», не имея полной картины моря. Хотя вас предупреждали… Так не мешайте теперь нам помогать, и исправлять ваши ошибки.

Девушка развернулась и, выходя, почти весело бросила через плечо:

– Мы вылетаем через час. И не стоит звонить в комендатуру, поверьте. А еще лучше, чтоб к этому времени все нужные бумаги были оформлены. Или по возвращению – а вы ведь знаете, что мы всегда возвращаемся, – я первая пойду к вице-адмиралу Миллсу с докладом. Хотя терпеть не могу этого делать.

***

…Возле притянутого поближе к пристани и качающегося на поплавках старого двухмоторного гидроплана PBY «Каталина» царило нездоровое оживление. Бортмеханик Билл Питерс и второй пилот Анхель Прадо, при содействии нескольких добровольных помощников из числа экипажей других самолетов, безжалостно потрошили сейчас свою «птичку». Демонтируя, а при сложности демонтажа – попросту отпиливая отрезной машинкой все, что не было критично для полета. Предположительно – в один конец. И сейчас гора разнообразных железяк на пристани росла, а процесс продолжался.

Но требовалось не только освободиться от балласта: надо было еще разместить в фюзеляже больше десятка канмусу. Которые хоть и проходили по полетному весу вместе со снаряжением, но из-за специфики этого самого снаряжения становились весьма габаритным грузом. В итоге, вычистив почти «в ноль» внутренности фюзеляжа, экипаж принялся приваривать к днищу вытянутый каркас, подобный эдакой длиной лавке с перпендикулярными спинками-сиденьями. На которых канмусу в полете будут сидеть верхом друг за другом, как при езде на аттракционе «банан».

Так же, сразу за косыми стойками, крепящими крыло к фюзеляжу, был прорезан квадратный люк, позволяющий относительно свободно протиснуться канмусу в обвесе.

– И как мы полетим – с такими вот воротами в борту? – сомнительно обозрел получившийся проем механик Питерс, меняя аккумулятор на отрезной машинке.

– Закроем щитом из дюраля! Прихватим болтами – и на наш срок хватит. И что значит – «мы»? Зачем тебе совать голову в пасть дьяволу? Ты молодой, неженатый… Это у нас считай, нет выбора. Да и не нужен он нам…

– Анхель, я сейчас надаю пинков по твоей толстой мексиканской заднице. Мы – экипаж, и это не обсуждается. Я с вами. Да и пропустить последний вылет на нашей «Кэт»? В жизни себе этого не прощу…

– Уф-ф… Спасибо, Билл. Знаешь, без шуток. Но, может ты все же…

– Цыц! Тема закрыта! Давай вон тот кусок обшивки – будем сиденья мастерить…

Шипела сварка, взвизгивал резак, чертыхались помощники, затаскивающие внутрь металлический профиль и куски толстого пластика, – но работа шла.

А через полчаса на стареньком «Форде»-заправщике подкатил и командир Фрэнк Боуг.

– Топливо выбил – первый класс! – сообщил он своим, торопливо отойдя подальше от машины и вновь нервно закуривая. Хотя тот всплеск отчаяния, приключившийся с ним в ангаре, теперь ушел без следа, сменившись какой-то напряженной сосредоточенностью. – Сейчас залью баки на треть, а когда подойдут канмусу и станет известна взлетная масса – добьем до возможного максимума… Ага, а вот и они!

И действительно: со стороны моря показалась группа скользящих по воде темных силуэтов. Быстро подойдя к месту стоянки гидросамолета, полностью снаряженные канмусу сдергивали с ног свои «коньки» и вставали полукругом на пристани у самолета и его экипажа, с любопытством их рассматривая.

Выглядели они, как обычное подразделение канмусу, которыми в Брисбене было никого не удивить, разве что у многих на башнях красовались руны, стилизованные рисунки зверей и всяких мифологических тварей.

– И вот на этой жужжалке мы и полетим? – громко поинтересовалась одна из них.

– Эта, как вы изволили сказать, «жужжалка» – таких как вы, мисс, не один десяток из моря вытащила, – несколько сварливо ответил ей бортмеханик. – И те, кому она не нравится, могут остаться в Брисбене. Ну, или недовольные будут примотаны снаружи к поплавкам – и полетят с ветерком.

Канмусу грохнули коротким смехом, а говорившая стрельнула глазами, и подошла поближе к Биллу Питерсу. Девушка была довольно высокой, гибкой, как хлыст, – впечатление чего только усиливал черный гидрокомбез. И несла на себе четыре двухорудийные башни, на которых было изображено несколько рун, и пару торпедных аппаратов. Склонив светлую голову с множеством заплетенных коротких косичек, она одобрительно усмехнулась: