Усадьба леди Анны

«Ну, а что он хотел?! Договорной брак и есть договорной. Я, может быть, тоже не в восторге… — некоторые раздражение и опасения он все же вызывал у Анны. — Красивый парень… Шрам, конечно, грубоват, но со временем посветлеет и станет не так заметен. Из-за шрама уголок рта все время смотрит вниз, как будто он недоволен. Или он правда недоволен? Понять бы еще, можно с ним будет договориться, чтобы не лез в мою жизнь? И пусть тогда хоть пять любовниц содержит…»

Ужин закончился, его величество удалился, а дофин пожелал сыграть с герцогиней в карты. Играла Анна всегда откровенно плохо, хотя игра и была примитивная. Но для Луи-Филиппа, похоже, это не имело значения. Третьим и четвертым партнерами за столик он выбрал герцога и министра финансов.

Мадам Берк стояла за спиной Анны и тихонько подсказывала, чем и как ходить. Принц же, улыбаясь, говорил:

— Кстати, я слышал, что принцесса Антонелла увлекается поэзией. Думаю, она найдет при дворе отца интересных собеседников. Макс, ты не вспомнишь пару стихотворений из твоего собрания?

Герцог, несколько раздраженный тем, что не удалось исчезнуть сразу за королем, буркнул:

— Не думаю, что тут удачное место и время.

— Прошу тебя, — серьезно сказал дофин.

Максимилиан злился, сложно сказать, на что именно. Сбежать с вечера он не успел, теперь еще и Луи-Филипп со своей просьбой… «Теперь придется разговаривать с этой эспанкой. Она может… Она может и не захотеть беседовать! Хорошо же я буду выглядеть, когда она сделает вид, что меня не слышит… Зачем здесь, на таком приеме, стихи? Кто в них что поймет? Хотя… Она-то, может быть, и поймет, но…»

Он сам бы не мог объяснить, что именно его раздражало в ситуации, но, понимая, что не может публично отвергнуть просьбу дофина, с раздражением начал читать, слегка откашлявшись.

Как хочется отныне и навеки,Уснуть, забыв, что было мне дано.Избавиться от амплуа калеки,И от всего, с чем связано оно,От оплеух неискренних овацийИ от похвал, что холоднее льда.Сейчас уснуть бы и не просыпаться

До самых горнов Страшного Суда.

Наступило неловкое молчание, дофин хмурился. Он рассчитывал на что-то более светское, легкое, а сейчас просто не понимал, что нужно сказать…

«Зачем Макс вот так вот?! Резанул по живому просто… Что стоило вспомнить какое-нибудь про природу или там погоду… Паршивец! Она и так имеет все причины злиться на него. Мы с отцом стараемся как-то сгладить… А он, как на зло, подчеркивает свою… Свою глупость он подчеркивает! — дофин уже не на шутку раздражался. — Подумаешь, шрам у него на морде! Не конец ведь света наступил! Жив-здоров, остался, и хвала Господу! Паршивец! Неблагодарный паршивец!»

Неприятную тишину разбил мягкий голос Анны. Она выговаривала слова не торопясь, давая каждому прочувствовать все нотки смыслов, что вложены в эти строки:

Расскажи мне, как время меняет окрас,Если в окнах надежда исходит на нет.И как катятся слезы восторга из глаз,Увидавших златой ослепительный свет.

Опиши мне, как скоро седеет душаЕсли выхода нет, а на входе табу.Каково ей смеяться, себя потроша,Принимать, как родную, чужую судьбу.Прошепчи мне, как стынут слова на ветру,Если крик — в никуда, да и там пустота…И как трудно бывает святому ПетруНедоживших свой век провожать за Врата.

Макс потрясенно уставился на жену.

— Недоживших свой век провожать за Врата… — медленно повторил последнюю строку дофин, глядя на брата. — Герцогиня, я давно понял, что вы неординарная женщина. Но этот ваш ответ! Эти строки — прекрасны! Оцени, Макс, какой образ — «недожившие свой век»! Это для тех, кто падает духом от малейших неудач. Надеюсь, что ты хоть что-то понял.

Дофин встал, за ним поднялись от карточного стола чуть растерянные гости, принц взял руку Анны Ангуленской, поцеловал и добавил:

— Пожалуй, это одно из лучших ваших произведений, Анна. Спокойной ночи, дамы и господа, — добавил он для всех и быстро покинул комнату. Он просто боялся сорваться и наговорить братцу лишнего.

Принц удалился, гости вереницей потянулись к выходу, и только герцог опустился на свой стул, потрясенно думая:

«Это она… Она сама пишет… Не коллекционирует стихи, как я, а сама! Потрясающе! Просто…» — у него не было слов, чтобы описать свои эмоции, но одна четкая мысль все же возникла в самом конце: «Вот я дура-а-ак!».

Глава 46

Как появляется любовь? Всегда ли это просто игра гормонов, или есть еще что-то, что отличает её от влюблённости?