Ушаков и Нельсон: два адмирала в эпоху наполеоновских войн

Нельсон покинул Абукир 19 августа 1798 года. В плавание отправились три самых пострадавших корабля, в том числе флагман адмирала «Вэнгард». Все опасались, что до Гибралтара они не дойдут, а до Неаполя было значительно ближе. Ветер был слабый, а корабли не в порядке, поэтому шли медленно, что всех устраивало. После огромного, более чем двухмесячного напряжения, контр-адмирал слег. Нельсон и его команда понимали, что он серьезно болен. Врачи настаивали на том, чтобы он получил отпуск, поехал в Англию и там в семье привел свое здоровье в порядок. «Моя голова, – писал Нельсон адмиралу Сент-Винценту, – раскалывается, раскалывается, раскалывается…» Писать ему было трудно, и он трижды пытался начертать последнее слово. Адмирал планировал пробыть в Неаполе только несколько дней. Он стремился домой, но дом нашёл в чужой семье.

До Неаполя добирались более месяца. Накануне прибытия неожиданный шквал сломал мачты на «Вэнгарде», и адмиральский корабль подходил к Неаполю, буксируемый фрегатом «Талия». В порт вошли 22 сентября.

Встреча победителей в Абукирском сражении была восхитительной и превзошла все ожидания Нельсона. По зеркальной глади Неаполитанского залива навстречу английским кораблям скользило более полутысячи судов под разноцветными парусами. Повсюду играли оркестры, а все суда были забиты ликующими неаполитанцами. Чаще других звучала мелодия знаменитой песни «Правь, Британия!», с ней перекликался британский гимн «Боже, храни короля».

Первой к флагману Нельсона «Вэнгарду» приблизилась барка английского посланника Уильяма Гамильтона. Его появление встретили салютом из 13 корабельных орудий. Вот что Нельсон писал жене: «Сцена в лодке была эффектна. Вверх взлетела жена посланника и с возгласом “О боже, неужели это возможно?” упала в мои объятия. Я надеюсь когда-нибудь представить тебя леди Гамильтон. Она одна из лучших в мире женщин». Через час на «Вэнгарде» был произведен новый салют из 21 орудия в честь властителя Королевства обеих Сицилий короля Фердинанда IV, который лично пожаловал на борт английского корабля, чтобы поздравить контр-адмирала с победой.

В честь победы англичан Неаполь веселился много дней. Повсюду играла музыка, взлетали фейерверки. Для гостей устраивались приемы и обеды. Центром этих празднеств было посольство Британии – резиденция Гамильтонов, палаццо Сесса. Нельсон планировал остановиться в гостинице, но Гамильтоны не хотели слушать об этом. Адмирала поселили в лучших апартаментах дворца, предназначенных для самых почетных гостей. Кульминацией торжеств стало сорокалетие Нельсона 29 сентября. Супруги Гамильтон в свой дворец Сесса пригласили более 1800 гостей на юбилей адмирала. В большом зале возвели ростральную колонну с выгравированными на ней словами (девиз Цезаря) «Пришёл, увидел, победил» и именами всех английских капитанов, сражавшихся при Абукире. Нельсону такое поклонение понравилось, и он от души наслаждался льстивыми хвалами.

Леди Гамильтон взяла на себя заботу о здоровье контр-адмирала. Нельсон лежал в комнате на втором этаже, из широких окон которой открывался величественный и прекрасный вид. Залив был как на ладони, но английских кораблей видно не было. Они в доке для ремонта. Вдали возвышался Везувий. Эмма кормила больного снадобьями, поила ослиным молоком, меняла повязки и читала ему стихи. Впервые в жизни Нельсон ощущал такую нежную и трогательную заботу. Ведь адмиралу нужно было срочно выздоравливать.

Адмирал Нельсон и леди Гамильтон в Неаполе

Нельсон жил в Палермо вместе с Гамильтонами в течение четырех с половиной месяцев. Это было самое прекрасное время для него. Дворцовая клика веселилась вовсю. Ночами шла крупная азартная игра, золото на столах переходило из рук в руки. Нельсон тоже не удержался. К тому времени стали распространяться сплетни о его отношениях с Эммой Гамильтон.

Вскоре после победы, одержанной при Абукире, Адмиралтейство повысило Нельсона в чине, сменив ему флаг: отныне он становился уже не самым младшим контр-адмиралом синего флага, а контр-адмиралом красного (то есть второго по значению) флага. Еще вчера самый младший из всех контр-адмиралов флота, теперь, обойдя сразу куда более старших по службе соперников, он был всего лишь в одном шаге от следующего – вице-адмиральского чина.

Известие о победе над французским флотом вызвало в Неаполе необычайный политический подъём. Для Королевства обеих Сицилий это означало возможность дальнейшего существования при поддержке британского флота. Поэтому король и королева были заинтересованы в том, чтобы посол Гамильтон сохранил добрые отношения с командующим Средиземноморской эскадрой контр-адмиралом Нельсоном. В этом случае сам Гамильтон превращался в главного советника короля и мог проводить ту политику, которая была выгодна Англии. Это был звездный час Гамильтона, который просто не имел права его упустить.