Усоногий рак Чарльза Дарвина и паук Дэвида Боуи. Как научные названия воспевают героев, авантюристов и негодяев

Названия в честь Сакагавеи и других представителей коренных народов, присвоенные в колониальную эпоху, вызывают противоречивые чувства. Они даны в память о тех, кто внес реальный вклад в исследования, но все же эти люди были на вторых ролях, а значит, эти народы были лишены возможности громко заявить о себе в науке, и так было по всему миру. Ситуация начинает постепенно исправляться, но происходит это очень медленно. Вот почему меня так радует все растущее число водорослей, названных в честь Изабеллы Эбботт. Эбботт была первой коренной уроженкой Гавайских островов, которая получила степень доктора наук (в 1950 г.), она стала мировым экспертом по морским водорослям тропической части Тихого океана. За долгую, блестящую карьеру она открыла больше 200 видов водорослей и дала им названия, много писала о традиционных знаниях гавайцев в области ботаники и морской биологии и научила несколько поколений студентов любить эти предметы. Ее глубоко уважали коллеги-альгологи (альгология – раздел биологии, изучающий водоросли), которые неоднократно пользовались случаем, чтобы назвать открытые виды водорослей в ее честь. Среди «ее» водорослей – Pyropia abbottiae, Dasya abbottiana, Udotea abbottiorum, Phydodris isabellae, Liagora izziae, а также роды

Abbottella, Isabbottia и Izziella

. Самое прекрасное из последних трех – иззиелла, потому что в этом роду первым описанным видом стала Izziella abbottae, т. е. заслуги Изабеллы («Иззи») Эбботт были отмечены и в родовом, и в видовом названии. (Сегодня оно, увы, считается младшим синонимом

Izziella orientalis.) К сожалению, потенциал многих людей, подобных Изабелле Эбботт, был растрачен впустую из-за отсутствия у них возможностей. Сколько их, таких безвестных изабелл, которые ждут случая привнести свои таланты в науку! И наука только выиграет от их участия.

Итак, налицо двойная несправедливость: научное сообщество допускает в свои ряды слишком мало представителей коренных народов и вклад последних в науку не заслужил достаточного признания. Однако мы уже дали названия почти миллиону видов, и осталось как минимум еще несколько миллионов неоткрытых и неназванных. И этой возможностью можно воспользоваться, чтобы отметить вклад в науку ученых всех стран и народов. А значит, названия будут даваться в честь людей, принадлежащих к самым различным этническим группам, что потребует осознанных усилий по поиску достойных кандидатов на эту честь. Можно с уверенностью сказать, что таких людей найдется немало.

Однако в связи с этим следует высказать предостережение. Прежде чем поспешить называть тысячи новых видов в честь представителей коренных народов, нужно подумать об уважении к соответствующим культурам. В некоторых сообществах такие названия будут приветствоваться, их сочтут за честь. Другие же могут реагировать по-разному, как минимум по двум причинам. Во-первых, те коренные жители, которые когда-то оказывали помощь западным экспедициям, возможно (хотя и непреднамеренно), поддерживали таким образом колонизацию, которая принесла столько страданий. Например, экспедиция Льюиса и Кларка, может, и не ставила перед собой цель разрушить и вытеснить коренные сообщества на американском Северо-Западе, но нет никаких сомнений, что сведения, добытые в экспедиции, привели именно к такому результату. Поэтому названия в честь Сакагавеи, хоть и призванные отметить ее вклад в науку, могут по понятным причинам рассматриваться некоторыми сообществами коренных народов как указание на ее сотрудничество с западными колонизаторами. Во-вторых, сама идея увековечить кого-то, дав его имя объекту (виду животных, горе, зданию и т. п.), логична в большинстве западных культур, но нет никаких оснований ожидать, что она будет приемлемой в других частях мира. В западной части Северной Америки, например, топонимы не принято давать в честь людей; вместо того чтобы называть места именами людей, представители многих культур дают людям имена по названию мест. Если в этих сообществах подобным же образом относятся к названиям животных и растений, то вид, носящий имя человека, будет воспринят скорее с недоумением, чем с благодарностью.