Усоногий рак Чарльза Дарвина и паук Дэвида Боуи. Как научные названия воспевают героев, авантюристов и негодяев

Однако их вклад часто игнорируют или недооценивают. Традиционные знания о местных видах, например, нередко пренебрежительно называют «народной систематикой». Это отражает общее неприятие западными учеными традиционных знаний (хотя, возможно, их стоит назвать наукой) коренных народов. Их представления о природе зачастую отвергаются как основанные лишь на рассказах и формально не подтвержденные, хотя нередко «новое» научное открытие, о котором трубят со всех сторон, оказывается давным-давно знакомым местным жителям.

Понятно, какие последствия имеет этот подход при выборе названий для новых видов. Тот вклад, который коренные народы внесли в наше понимание биоразнообразия Земли, чрезвычайно редко отмечается в видовых названиях. Французский орнитолог Франсуа Левайан назвал южноафриканскую кукушку в честь представителя народа хой-сан – своего проводника и возницы Клааса, которого он восхвалял как брата и описывал свойственным ему высокопарным слогом как «великодушного Клааса, юного ученика природы, чей добродетельный ум никогда не испытывал губительного влияния наших изящных институций»[73]. Точнее говоря, он назвал кукушку в честь Клааса лишь наполовину. Левайан, чья научная деятельность пришлась на конец XVIII в., был одним из последних противников линнеевской системы именования. Когда он описал новый вид (а он описал их много), то дал ему только общее название – в данном случае Клаасова кукушка. Тем, кому 20 лет спустя довелось сделать официальное переописание и присвоить этому виду научное название Cuculus klaas

(сегодня Chrysococcyx klaas), стал английский зоолог Джеймс Фрэнсис Стивенс.

Насколько мне удалось выяснить, Левайан был первым, кто присвоил новому виду название в честь представителя коренного населения, но с колониальных времен до нас дошло еще несколько подобных названий. Британский орнитолог Эдгар Леопольд Лейард назвал шри-ланкийскую мухоловку Butalis muttui (сегодня Muscicapa muttui

) «в честь [своего] старого, преданного слуги Мутту, чьему терпеливому упорству [я обязан] таким количеством лучших образцов птиц»[74]. Точно так же немецкие ботаники Пауль Ашерсон и Георг Швайнфурт назвали африканское растение из семейства ивовых Homalium abdessammadii в честь кенийца Мохаммеда Абд-эс-Саммади, который был Швайнфурту «вернейшим другом» и попутчиком[75]

. (Не слишком понятно, следует ли считать Абд-эс-Саммади коренным жителем, поскольку история заселения Кении, переселения и перемещения выходцев из разных мест и ее колонизации до появления европейцев была весьма сложной.)

Зато нам достоверно известно, что женщина по имени Сакагавея из племени шошонов сопровождала знаменитую экспедицию Льюиса и Кларка (1804–1806) через северо-запад Соединенных Штатов, выступая в роли переводчика, гида и знатока местной природы. Помимо прочего, считается, что после перехода через горы, во время которого путешественникам пришлось съесть всех запасных лошадей и даже сальные свечи, именно Сакагавея предложила употреблять в пищу корни камассии съедобной (латинское название Camassia quamash происходит от ее названия на языке индейцев не-персе (нимипу), записанного в дневнике Кларка). Экспедиция Льюиса и Кларка вернулась через два года с большим количеством собранного материала, в том числе наблюдений о природе тех мест и множеством образцов растений, животных и минералов (они обнаружили как минимум 94 новых для науки вида растений). По крайней мере четыре вида сегодня носят имя Сакагавеи: скорпионовая муха Brachypanorpa sacajawea, комар-долгоножка Tipula sacajawea

, муха-журчалка Chalcosyrphus sacawajeae и красиво цветущее травянистое растение Lewisia sacajawiana. Последний вид интересен тем, что растение принадлежит к роду, названному в честь Льюиса, и все 19 видов этого рода имеют большие съедобные корни, которые собирали индейцы на западе Северной Америки. Хорошее название, хоть и не идеальное, так как L. sacajaweana – редкое эндемичное растение (встречающееся только в некоторых частях Центрального Айдахо), которое Сакагавея, вероятно, никогда не видела. Впрочем, другие растения из этого рода она наверняка знала.