Усоногий рак Чарльза Дарвина и паук Дэвида Боуи. Как научные названия воспевают героев, авантюристов и негодяев

Марджори Куртене-Латимер родилась в 1907 г. в Ист-Лондоне (Южная Африка). В детстве она увлекалась птицами: в 11 лет объявила, что когда-нибудь напишет о них книгу, а тем временем собирала коллекцию перьев и яиц. Ее также очаровал маяк на острове Бёрд (Птичьем острове), который иногда по вечерам был виден из окна ее спальни. В молодости она была недолго помолвлена с человеком, не одобрявшим ее «безумного увлечения собиранием растений и лазанием по деревьям за птицами»[80]

. Он выставил ей ультиматум: природа или он – она раздумывала недолго. Ее самой большой мечтой было работать в музее, но тогда не многие музеи набирали персонал и еще меньше были готовы нанять женщину, поэтому в 1931 г. она поступила на курсы медсестер. Однако буквально за несколько недель до начала занятий друг-натуралист предложил ей принять участие в конкурсе на должность хранителя нового музея, создававшегося в Ист-Лондоне. На собеседовании она поразила совет музея знаниями о южноафриканской гладкой шпорцевой лягушке, и ее приняли на эту должность. Поначалу ей было особенно нечего курировать: вся коллекция музея (по ее же словам) состояла из шести чучел птиц, кишащих жуками, коробки с кусками камней, которые считались орудиями каменного века, что было весьма сомнительно, шестиногого поросенка в стеклянной банке, десятка гравюр с пейзажами Ист-Лондона и еще десятка – со сценами из войн между племенами коса и европейскими поселенцами. Она сожгла чучела, выбросила камни и стала собирать экспонаты с нуля, начав с более убедительных каменных орудий из собственной коллекции и яйца дронта из теткиной. (Действительно ли это яйцо дронта, неясно и сейчас, почти 90 лет спустя. Если это так, то это единственное неповрежденное яйцо дронта в мире.)

В последующие годы она собирала все, что попадалось ей под руку, и фонды музея росли. Она также создала целую сеть сотрудников, двое из которых будут особенно важны для истории целаканта. С первым она познакомилась в 1933 г. – это был Джеймс Леонард Брайерли Смит, профессор Университета имени Сесила Родса, находящегося неподалеку от Ист-Лондона в Грэхемстауне. Хотя Смит получил химическое образование и преподавал химию, он увлекался рыболовством и биологией рыб и сам предложил Куртене-Латимер определять рыб из ее коллекции для музея. Тогда он и представить не мог, к чему это приведет. Второго помощника она встретила три года спустя, когда наконец добралась до острова Берд, – речь идет о Хенрике Гусене, капитане рыболовецкого траулера «Нерина». После долгих лет настойчивых ходатайств она все же добилась разрешения посетить остров и собрать там образцы птиц, растений, раковин, водорослей и рыб – всего пятнадцать больших ящиков. Траулер Гусена регулярно заходил на остров Берд для ловли кроликов, чтобы хоть как-то разнообразить скудный рыбный рацион команды. Там он встретил Куртене-Латимер и предложил перевезти ее ящики в Ист-Лондон. А также, что оказалось еще полезнее, предложил сохранять для музея некоторых рыб и других морских существ, попавших в сети трала. У него вошло в привычку откладывать в сторону интересных морских обитателей: акул, морских звезд, все, что выглядело необычным, – и когда «Нерина» заходила в порт Ист-Лондона, он тут же звонил Куртене-Латимер, чтобы та приехала и забрала образцы.

Именно такой звонок раздался 22 декабря 1938 г. Куртене-Латимер была занята подготовкой окаменелости для выставки (это был терапсид, зверообразная рептилия Kannemeyeria wilsoni, которую Марджори с коллегами раскопали на соседней ферме; название дано в честь Эрика Уилсона, который выполнил большую часть работ). Свое занятие ей прерывать не хотелось, но Марджори все же решила сходить в рыбацкие доки, посмотреть на находки и поздравить команду с Рождеством. На палубе «Нерины» она обнаружила груду рыбы и принялась ее перебирать. Большинство находок были ей знакомы, но под ними она увидела нечто поразительное: «Слой за слоем я убирала слизь и вдруг обнаружила самую красивую рыбу, которую когда-либо видела в жизни. Она была 1,5 м в длину, сине-лилового цвета, с едва заметными белесыми крапинками [и] радужным сине-зеленым отливом по всему телу, у нее было четыре похожих на лапы плавника и странный хвостик, как у щенка. Рыба была чудесная, и я понятия не имела, что это такое»[81]. Они с помощником упаковали рыбу в мешок с зерном и погрузили, не без труда уговорив водителя, в багажник такси. Вернувшись в музей, она принялась рыться в справочниках по морским рыбам, но не нашла ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего ее находку. Директор музея (и сборщик сомнительных каменных «орудий») отмахнулся от нее, приняв за обыкновенного каменного окуня, однако Куртене-Латимер была убеждена, что наткнулась на нечто исключительное.