Успех

Тем временем г-н Гесрейтер, пробираясь через всю неузнаваемо преображенную «Пудреницу», продолжал искать Иоганну среди суматошной толпы крупных буржуа в маскарадных либо обычных костюмах, искателей приключений, состоятельных дам, известных и безвестных проституток, наряженных в красные фраки музыкантов, обливающихся потом под масками деревенских чертей, среди кельнеров, наемных танцоров, у которых сегодня был горячий денек, среди хитроумных инструментов изобретателя Друкзейса, среди флиртующих парочек, шумного баварского веселья, северогерманской брани, серпантина, пиликающих скрипок, среди всевозможной сверкающей мишуры, среди негромких женских вскриков, истеричных, грубых и смачных развлечений.

Когда он наконец увидел Иоганну, его больно кольнуло в сердце. Она сидела в том самом малом игорном зале, где он недавно шел ради нее ва-банк и который сегодня превратился в гротескную луну с ее пустынным пейзажем. Там в уголке, в самом «укромном гнездышке», увенчанном надписью «На земле — сплошной разбой, на луне — королевский баварский покой», сидела Иоганна в обществе двух молодых людей, один из которых был г-ну Гесрейтеру знаком. Это был присяжный заседатель фон Дельмайер — пустопорожний фон Дельмайер, страховой агент и инициатор многих мелких, весьма сомнительных предприятии. Второй был очень на него похож, разве что лет на восемь моложе, совсем еще юнец, — то же паясничанье, те же вызывающие манеры, такие же бесцветные глаза. Хотя нет, у второго глаза были, пожалуй, немного иными. Внезапно они становились сосредоточенными, пытливыми, проницательными. Где он однажды уже видел эти глаза?

Как могла Иоганна сидеть за одним столиком с этими типами? Как она могла с ними болтать, смеяться, терпеть их пошлые остроты и дешевые потуги на светскость! Такая женщина, как она! Точно гимназист, он жадно и восторженно разглядывал ее широкоскулое, открытое лицо, на котором отражалось малейшее движение души. Она была личностью, умела с фанатическим упорством отстаивать свое дело, естественно, без всякого надлома. Настоящая мюнхенка, землячка, которой можно гордиться. Упорная, наделенная глубокой внутренней порядочностью, неподдельная в своем гневе, который был не позерством, а выражением твердой убежденности. Густые, пушистые брови, резко выделявшиеся на широком лице. Маленькие крепкие грубоватые руки. Продолговатые, серые глаза, смотревшие твердо и решительно. Она вовсе не стремилась привлечь к себе внимание необычным костюмом. Простое черное платье еще больше оттеняло ее стройную фигуру, приятную полноту и прекрасную кожу. Г-ну Гесрейтеру страстно захотелось пожать ее руку, встретиться взглядом с ее серыми глазами. Но его удерживала неприязнь к ее собеседникам. Он решил пройти мимо. Если она, увидев его, обрадуется, он подсядет к ним.

Иоганна ограничилась небрежно-приветливым кивком. Он оскорбленно прошел мимо.