Утесов. С песней по жизни

В 1966 году утёсовский оркестр приехал на гастроли в Куйбышев, артисты разместились в гостинице "Волга". Дочь Леонида Осиповича прислала ему небольшую бандероль – он забыл в Москве очки. Почтовое отделение находилось на первом этаже гостиницы. Утёсов спустился туда, однако он забыл паспорт, и сотрудница не выдала ему посылочку. Как ни уговаривал её – она ни в какую. Не помогло то, что он известный артист, что старый человек, что ему трудно сходить лишний раз наверх…

Расстроенный Утесов вернулся в свой номер. Тут к нему зашёл Е. Петросян, и он поведал своему конферансье душераздирающую историю. Будущий ведущий "Смехопанорамы" уже тогда собирал всякие курьезы и байки про артистов и сказал:

– Леонид Осипович, аналогичный случай произошел с великим певцом Карузо. Он пришёл в банк, чтобы получить очень крупную сумму, и тоже забыл документы. "Как же вы докажете, что вы Карузо?" – спросили у него. Тогда он запел, все сотрудники банка заворожено его слушали. Послушав, ему выдали деньги без всяких документов.

– А мы будем эту историю рассказывать так, – сразу оживился Утесов. – Я зашёл на почту без документов, и мне не давали бандероль. Тогда я вспомнил историю про Карузо и запел "Раскинулось море широко…" Девушка прервала меня и сказала: "Гражданин, перестаньте хулиганить! Не то сейчас милицию позову"…

Так он её потом и рассказывал. И в таком виде описал на правах подлинного случая в своей последней книге "Спасибо, сердце!"

P.S. Как-то Е. Петросян выступал в Летнем театре в Полтаве. Концерт состоялся днём, нещадно палило солнце. Евгений Ваганович вышел на сцену в легком костюме и галстуке. В середине концерта к сцене приблизился зритель в одних плавках, передал артисту записку, начал говорить какие-то глупости…

Петросян спросил его под смех зала:

– Ничего, что я при галстуке?

– Я не возражаю, – ответил тот. – Но ведь очень жарко.

– Так вы и дальше разденьтесь, – посоветовал артист.

Милиционер хотел забрать нарушителя спокойствия, однако Петросян заступился за него, сказав:

– Я не могу обидеть зрителя, даже если он в плавках и перегрелся.

* * *

По свидетельству Е. Петросяна, Леонид Осипович очень любил рассказывать эту довольно известную историю. Причем, изображая парикмахера, он исполнял самую настоящую пантомиму – точил бритву, мылил помазок, накладывал пену на щеки и так далее.

В парикмахерской при Центральном Доме литераторов работал очень разговорчивый мастер. Однажды к нему пришел его постоянный клиент В. П. Катаев, не склонный, во всяком случае в тот день, к словоохотливости.

– Валентин Петрович, что-то я вас давно не видел.

– Уезжал.

– Куда?

– В Италию.

– О, Италия! И что – вы побывали в Ватикане?

– Да.

– И что – видели Римского Папу?

– Да.

– А говорят, когда люди видят Римского Папу, они становятся перед ним на колени. Неужели вы, советский писатель, встали на колени перед священником?

– Встал.

– И что же вам сказал Римский Папа?

– Он посмотрел сверху на мою голову и тихо спросил: "Какой болван вас так плохо постриг?"

* * *

В 1966 году Леонид Осипович был председателем жюри Всесоюзного конкурса эстрадных песен. Были названы лауреаты, а Нелле Богославской из Белоруссии был вручен диплом.

После церемонии вручения наград за кулисами Утесова окружила возбужденная толпа поклонников таланта белорусской певицы. Они требовали, чтобы для нее был учрежден специальный приз. Ведь Нелля выступала беременная, говорили они, поэтому не смогла показать все на что способна. Оставлять же ее без приза несправедливо.

Леонид Осипович быстро всех обезоружил.

– Во-первых, я не знаю ни одного конкурса, где бы все было справедливо, – сказал он. – Во-вторых, я не председатель Совета министров, а всего лишь председатель жюри.

* * *

Скрипач утёсовского оркестра с упоением рассказывает Леониду Осиповичу о том, как он где-то общался с двумя известными академиками. Утёсов слушает с довольно безразличным видом. Заметив его индифферентность, скрипач хлопает себя по лбу:

– Да чем же я пытаюсь вас удивить! Ведь вы общались с такими людьми как Маяковский, Шаляпин…

Утёсов по-прежнему молчит.

– Леонид Осипович, – не унимается скрипач, – не могли бы вы назвать такого из ваших знакомых, чтобы у меня был шок?

Утёсов усмехается:

– Вот так, как сидишь ты, сидел я. А вот так, как сижу я, сидел Колчак!

* * *

Про одного танцовщика говорили, что он очень умный артист. Присутствуя однажды при таком разговоре, Утесов заметил: