Утопающий во грехе

А вечером Бандерас зашел к Томилину и застал того в некотором смятении. Оказывается, звонил Драч и интересовался, как идет расследование с кладбищенским делом…

— Ну а ты что так всполошился? — прикинулся шлангом Бандерас.

— Да потому что больше он ничем не интересовался, — вздохнул Томилин. — Получается, его и в командировке достали с этим кладбищем… Причем, судя по голосу, сильно достали. Откуда-то сверху… А что мы ему завтра предъявим?

— Ну как что — проведены оперативные мероприятия, допрошены несколько подозреваемых…

— Ну да, а толку?

— Ладно, Томилин, не хнычь… Одно вот только мы с тобой упустили…

— Что? — вскинулся Томилин.

— Надо было нам инвентаризацию провести.

— В смысле? — не понял Томилин.

— В смысле, проверить все более или менее свежие могилы маленьких девочек… Чтобы понять масштабы… Одно дело если две могилы порушили, и другое — если…

— Ты думаешь…

— Да ничего я не думаю, тошнит меня от этого дела, понимаешь? Но все равно — проверить надо было.

— А ты представляешь, что бы в городе началось, если бы мы все могилы стали вскрывать?

— Ну, можно было не вскрывать, а внимательно осмотреть для начала…

Однако от большущего скандала уберечься не удалось. И совпал он как раз с выходом Драча на работу. Выяснилось, что могилы недавно умерших или погибших девочек оказались вскрыты и на другом городском кладбище, причем сразу четырнадцать… После этого устроили проверку на кладбище Пантелеева и выяснилось, что там вскрыты двадцать три могилы…

После чего властное колесо закрутилось так, что только искры полетели. Все начальники города рвали и метали, на них насели столичные, и пошло и понеслось… Город раздирали самые неимоверные слухи. Но никто ничего не мог ни понять, ни объяснить.

Драч, на которого обрушились водопады звонков из всех ведомств и инстанций, сам слал грозные письма в органы МВД и ФСБ, собирал совещания, выносил взыскания, требовал ежедневных докладов о результатах расследования с обязательным указанием сведений о выполненных мероприятиях.

Пока колесо правосудия скрипело и скрежетало, дело приняло и совсем уж никудышный оборот — на кладбище Пантелеева осквернили могилы грузинской части — залили черной краской семь надгробий… И тут уже запахло национализмом и экстремизмом, поэтому к делу подключили сотрудников ФСБ.

Драч потемнел лицом, на Томилина и Бандераса смотрел невидящими глазами. Особенно доставалось им на заседаниях Специально созданного штаба, где прокурор устраивал показательные выволочки. Томилин с Бандерасом сидели тихо в уголке, а солировали, естественно, сотрудники ФСБ, среди которых выделялась молодая, страшно деловая и экстерьеристая майор Самохина. Александра, между прочим, Сергеевна — укрепившая местные кадры ФСБ совсем недавно. Приехала она из Краснодарского края. И как выяснил вездесущий Бандерас, девушку перевели с повышением, после одной успешно проведенной операции. Еще и майора досрочно присвоили.

Завязался ожесточенный спор о том, объединяет ли что-то эти преступления. Пришли к выводу, что скорее всего тут разные преступники, разные мотивы. И вообще, осквернение надгробий выглядит как раз как единичная, спонтанная акция. Ничего подобного не происходило прежде. А вот похищение трупов длится уже длительное время.

Самохина выступала в самом конце и заявила следующее. Прежде всего, лица, занимавшиеся расследованием данных преступлений, вели его односторонне, не оценили тот резонанс, который они вызвали в городе. Поэтому следствие по сути предстоит начать сначала. Правда, кое-какие наработки есть. И она перечислила перспективные версии:

— преступления совершены лицами, входящими в экстремистские организации или поддерживающими их взгляды,

— преступления совершены лицами, пропагандирующими оккультные взгляды,

— преступления совершены из хулиганских побуждений несовершеннолетними гражданами,

— преступления совершены лицами, страдающими психическими расстройствами,

— преступления совершены лицами, ранее судимыми за аналогичные действия…

Бандерас слушал Самохину и смотрел на нее ласково-ласково — как отец на дочку, читающую со сцены с выражением стихи на детсадовском утреннике.

А Самохина сухо и деловито перечисляла следственные мероприятия, которые необходимо срочно провести. Биллинг звонков и выемку корреспонденции тех, кто находился на месте преступления в определенное время. Затем проверка на возможность причастности к совершенным преступлениям. На кладбищах организовать постоянные рейды и выставить посты, опросить родственников и работников кладбищ… Провести выборку лиц, склонных к подобным преступлениям, задействовать весь агентурный аппарат, направить запросы в Главный информационный центр МВД, в службу участковых…

— Можно и силы ООН подключить, — чуть слышно шепнул Бандерас на ухо Томилину. И подмигнул.

Но тот ничего не ответил. Томилину было стыдно и неловко. Он, действительно, теперь видел все свои упущения и промахи и чувствовал себя кругом виноватым.