В черном списке

Африканские лидеры внимательно следили за ним с эстрады. Но окружившие здание полицейские, у каждого из которых за поясом было по десятку наручников, не видели его.

УГРОЗА БЕЗОПАСНОСТИ

Коммунист — это самое распространенное ругательство в Южной Африке. Министр юстиции Франсуа Эразмус сказал: «Коммунистами я считаю всех, кто пытается вести борьбу против государства». Это определение охватывает даже некоторых самых ярых противников коммунизма. Но, несомненно, коммунисты в Южно-Африканском Союзе есть, а «Нью Эйдж»— газета, более всего походящая на их орган.

Спустя день после собрания Конгресса мы посетили редакцию этой газеты. Она расположилась в нескольких комнатах здания «Progress Buildings», Комиссионер-стрит, 154. Скромность служила ей защитой. Здесь работали люди различных рас: индийцы, цветные, белые и африканцы. За короткий период пребывания в Южной Африке мы повидали примеров естественного сотрудничества между расами гораздо больше, чем за целый месяц, проведенный в Родезии. «Нью Эйдж» никогда не замалчивает скандальных случаев. Официально она не принадлежит никакой партии, но рисуемая ею картина Южной Африки имеет мало общего с версиями белой прессы.

Мы поздоровались с присутствующими. Маленький человек посмотрел на нас с подозрением, а две дамы с еврейскими именами любезно посоветовали нам быть как дома. Мы иностранцы, следовательно, не шпионы. В комнату вбежал африканец. У него за ухом текла кровь. Видно было, что его кто-то отделал.

— Эй, Лу, где ты пропадал?

— Делал репортаж в Марока.

Он проскочил в туалет. В Южной Родезии я совершил бы преступление, позволив африканцу воспользоваться туалетом в моем доме. Так же это воспринимается здесь. Встреча с людьми, которые считают естественным нарушать законы апартеида, нас приободрила.

Уже само существование газеты «Нью Эйдж» нарушало эти законы. За достоверность сведений о нападениях на африканцев она пользовалась уважением даже среди журналистов, критически относящихся к ее взглядам. У этой газеты имелись корреспонденты во всех уголках страны. Но ее отличало и другое: на странице международных новостей преобладали новости, полученные от коммунистических агентств печати.

Редактором газеты была тридцатитрехлетняя Рут Фёрст. Клуб «Юниор Лефт Бук», который она посещала в детстве, превратил ее в социалиста. Здесь девочки и мальчики беседовали о разложении капитализма. Во время крупной забастовки шахтеров в 1946 году, когда африканцы впервые обратились за помощью к коммунистам, полиция разгромила газету «Гардиан», как называлась в то время «Нью Эйдж», и Рут стала бороться вместе с африканцами. В течение девяти лет своего редакторства в иоганнесбургской «Гардиан» Рут Фёрст освещала в печати такую Южную Африку, о какой не знали даже либералы: избиения, каторжные работы, департации, жестокое обращение с людьми, приводившее к смертным исходам, и тысячи других трагедий. После этого неведение перестало быть удобной ширмой.

«Гардиан» была запрещена, но газета стала выходить под названием «Нью Эйдж». В апреле 1960 года газета была окончательно закрыта, а сотрудники арестованы или сбежали.

Рут и ее муж, адвокат Джо Слово, едва ли замечают, что «белый мир» исключил их из своего круга и объявил им войну. Европейцы, подобные им, оказывают на африканцев влияние, совершенно непропорциональное их количеству. Знаменателен уже сам факт их существования. Топот шагов полиции безопасности часто нарушает их покой.

Многие африканцы считают, что, поскольку белые не живут в локациях и не работают в одинаковых с ними условиях, они могут лишь симпатизировать африканцам, не больше. Но «процесс о государственной измене» свел белых и черных в одной тюрьме. Рут Фёрст и Джо Слово были среди обвиняемых, а в 1960 году их снова бросили в тюрьму. Так люди с другим цветом кожи выступают вместе с африканцами в общей борьбе.

Коммунистическая партия (основана в 1921 г.) едва ли оказала какое-либо воздействие на Африканский национальный конгресс, но она научила отдельных африканцев дисциплине, преданности великой цели, духу единства. Долгое время она была единственной партией, открытой для всех рас, и многие африканцы чувствуют себя духовными близнецами коммунистов: в этой партии никогда не проявлялось бессознательно унизительное отношение, которое обычно встречаешь в среде белых доброжелателей. Коммунисты прекрасно понимают, что важнейшим является требование социального и экономического равенства. Они ввели понятие «африканцы» вместо «туземцы».

Пастор Хаддлстон, англиканский монах, много сделавший для трущоб, окружающих Иоганнесбург, говорил мне:

— Церковь с сожалением должна признать, что коммунисты взяли на себя инициативу по созданию вечерних школ, по политическому воспитанию, встречам в белых семьях и во многом другом. Церковь всегда отстает от них. Было бы замечательно, если бы интернациональные церкви в Южной Африке смогли сами выдвинуть какую-нибудь идею.