В черном списке

Многие из посетивших страну согласны со мной в том, что большинство замечательных людей, с которыми встречаешься здесь, оказываются либо приверженцами христианства, либо марксистами. Часто эти люди — единственные, кто осмеливается жить согласно своему учению. Однако такой большой вклад в жизнь современной Южной Африки внесла не сама христианская церковь, а отдельные миссионеры, популярность, мужество или независимость которых стали образцом для подражания. Много раз мне приходилось слышать от африканцев:

— Я христианин, потому что меня воспитал тот-то и тот. Поэтому я и не обращаю особого внимания на то, что бурская церковь продолжает проводить политику апартеида…

Когда Компартия была запрещена, большинство ее членов объединились в Конгрессе демократов. Это организация белых, подобная Национальным конгрессам других рас. И все Национальные конгрессы подписали Хартию свободы — документ, в котором излагаются директивы для будущего Южной Африки.

Программа Конгресса демократов неопределенна, но открывает двери для всех, кто хочет равенства между расами. В партию входят адвокаты, учителя, представители церкви и либерально настроенные люди, думающие, что Либеральная партия выступает слишком пассивно и примиренчески. Однако большинство членов партии называют себя социалистами. Белая Южная Африка считает Конгресс демократов пятой колонной в стране.

— Питер Бейлевельд, президент Конгресса демократов, прибудет с минуты на минуту, — сказал африканец-журналист, вытирая кровь с лица, и сел за старый «Ремингтон».

— О чем вы пишете? — поинтересовался я.

— О деньгах. Почему деньги всегда находятся для устройства глушителей передач зарубежных радиостанций, для строительства лифтов, туалетов и железнодорожных вокзалов, но их никогда нет на школы и повышение заработной платы?

— Вы не боитесь цензуры?

— Едва ли в этом есть нужда, — ответил единственный белый в редакции. — Министр юстиции может запретить газету, если увидит в ней угрозу расовой гармонии в стране. Жаловаться некому. Каждый, кто выступает против закона апартеида и тем самым подстрекает других нарушать его, может быть оштрафован на 500 фунтов, приговорен к пяти годам тюрьмы и к десяти ударам кнутом. Автор передовой статьи или пастор, выступающие против распоряжения министра по делам банту препятствовать богослужениям, на которых присутствуют представители обеих рас, также могут быть подвергнуты наказанию.

В Южной Африке мы повсюду встречались с такой осведомленностью о законах и наказаниях. Люди знали, на какой риск идут. Однако белые в большинстве своем не имеют ни малейшего представления о тысячах законов апартеида, и если они и придерживаются существующих правил, то делают это автоматически.

— Около года назад я работал в одной торговой фирме, — рассказывал африканец-журналист. — Однажды к моему хозяину пришел человек из полиции безопасности. «Мы хотели бы только сообщить вам, что ваш работник — член Национального конгресса».

Как будто ничего не случилось, но через некоторое время тот же самый человек пришел снова: «Нам хотелось бы узнать, работает ли у вас еще тот работник. Это обычная проверка…» Моему хозяину не понравились эти посещения, и он меня рассчитал. А в «Нью Эйдж» человек всегда под наблюдением полиции. Здесь даже посетители заносятся в черный список.

Питер Бейлевельд — лидер Конгресса демократов — оказался сильным, загоревшим человеком. Он пригласил нас в кафе поблизости. Он владел небольшим предприятием, с делами у него не клеилось: полиция то и дело производила обыски и крала его кассовые книги. По-английски он говорил с заметным акцентом африкаанс. Питер сразу же заявил, что никогда не был коммунистом.

— Белые лишили африканцев свободы, но сами они тоже зависят от тех запретов, которые ввели. Страх, вселенный ими в других, становится бумерангом.

— Не следует говорить «лишили», — сказал я, — ведь африканцы выросли в окружении запретов.

— Да, точнее сказать, мы, белые, постоянно лишаемся чего-то, — подтвердил Бейлевельд. — Большинство белых не замечают, как мы постепенно превращаемся в тоталитарное полицейское государство, потому что плети сыплются пока еще на спины других. Поверь, через каких-нибудь полгода дети белых задумаются над дорогой, которой пошли их родители. Некоторые члены правительства, например министр иностранных дел Лоу, не в силах понять, что многие буры-националисты уже сейчас придают значение определенной свободе взглядов.

Мы вышли из кафе. На тротуаре плясали черные дети под звуки самодельного рожка, на котором играл мальчик. Видимо, многие чувствовали, что единственные кто еще может смеяться в Южной Африке — это дети, поэтому монеты дождем сыпались на маленьких танцоров.

Предсказание Питера Бейлевельда исполнилось в марте 1960 года. Он вместе с другими политическими деятелями бежал ночью в Свазиленд. Позднее я видел его на экране в Стокгольме в фильме Лайонеля Рогозина «Африка, вернись!», который тайно был снят в Иоганнесбурге с участием анонимных исполнителей. Он играл там роль жестокого владельца гаража. Играл плохо.