В черном списке

Но в этом доме, как мы узнали, недели две назад умерла девочка. У нее поднялась температура, и через два дня ее не стало. Она харкала кровью, и молоко не вылечило ее. Пока Вилли разговаривал с матерью, маленький серьезный мальчуган играл катушками от ниток, которые он соединил вместе, соорудив поезд. Он без устали катал круглые кусочки дерева взад и вперед, казалось, игра для него имела определенный смысл, скрытый от нас.

В комнату вошел англиканский пастор с круглым черным лицом. Он поздоровался с нами за руку, затем повернулся к женщине и спросил, как она себя чувствует и достаточна ли зарплата ее мужа. Женщина всплеснула руками и сказала, что семье часто приходится туго.

— Иисус страдал во имя нас, — сказал пастор.

— Да.

— Мы страдаем во имя других и должны учиться этому.

— Во имя чего? — спросила женщина.

— Во имя тех, кто придет после нас. И, может быть, скоро.

— Мы питаем надежду стать свободными еще при жизни, — заметил Вилли.

— Многим прежде всего следует быть смелее, — кротко заявил в ответ пастор, укоризненно посмотрев на нас.

Люди, к которым привел нас Вилли Косанге, жили в путах жестоких законов. Им некуда бежать от несправедливости. В глазах белых обитатели трущоб — лишь номера.

Белые южноафриканцы в понятие трущоб включают и людей, живущих в них. По их мнению, это грязные, опустившиеся люди, и на них, как и на трущобы, не стоит обращать внимания. Африканцы знают, что белые рассматривают их как совокупность отвратительных качеств. Черные не прочь даже превратить это в некую привилегию, торжественно заявил Вилли, когда мы прятались от очередного белого надсмотрщика, проезжавшего на автомобиле.

— Мы всегда можем где-нибудь спрятаться. Никто не замечает нас. Ведь мы не настоящие люди. Африканец… что это такое? Частичка статистики о зарплате, трущобный червь, насильник, объект для несправедливостей, существо, которое только и думает о революции.

На камне рядом с нами, опершись локтями о колени, сидела девочка и грызла корку хлеба. У нее был очень круглый лоб, волосы зачесаны назад и уложены в пучок, перехваченный металлической никелированной дужкой. Уголки ее рта от холода то поднимались, то опускались. Казалось, она вот-вот заплачет или рассмеется.

ХРИСТИАНСКОЕ ГОСУДАРСТВО

Бог — верховный школьный инспектор в бурской Южной Африке. Профессор Кутзее, один из националистических теоретиков Института по христианскому национальному воспитанию, пишет: «Для кальвиниста любая учеба — часть его жизненного призвания. В воспитании кальвиниста даже уроки математики, грамматики или истории имеют иную цель, нежели для человека отличных воззрений».

С победой националистов в 1948 году начался период многочисленных доктрин. Бурским детям вдалбливают веру в их божественную миссию, а черных детей учат, что они рождены слугами избранных слуг господа бога.

Программа христианского национального воспитания стала руководством для государственных школ, где преподавание ведется на языке африкаанс.

Цель любой формы обучения — подготовить ребенка к подчинению воле бога, научить его «чтить бога, выполняя свои задачи по культурному воспитанию человечества, иными словами, подчинять себе землю и господствовать над ней… Это стремление осуществимо, но цель может быть достигнута только в христианских и национальных школах» (параграф 5).

«История — это осуществление планов, предначертанных для человечества богом… Молодые люди могут плодотворно выполнить свою национальную задачу лишь тогда, когда они имеют правильное представление о происхождении нации и о направлении, в котором развивается национальная преемственность поколений. Наряду с родным языком (африкаанс) история отечества — наилучшая основа воспитания любви к национализму» (параграф 6).

Параграф 8 запрещает существование школ, где бы вместе учились дети, говорящие на африкаанс и на английском языке. Эта форма апартеида между белыми проводится с 1956 года. Более 80 процентов преподавателей английского языка — буры. 65 процентов белых детей в Южной Африке учится в школах на языке африкаанс, причем желание родителей не учитывается. Язык для ребенка определяет школьный инспектор. Больше всего страдают бурские семьи с либеральными взглядами. Они не хотят отдавать детей в доктринерские школы, но у них редко есть средства для обучения ребенка в частном учебном заведении, где преподавание ведется на языке африкаанс.

Параграф 9. Учитель, не исповедующий христианство, представляет собой «смертельную опасность».