В черном списке

На фризе из итальянского мрамора в Зале героев изображались подвиги первых переселенцев. Восемь волов, запряженных в шаткие повозки, увозили их из английского дома рабства на новую землю, к невольникам и одиночеству. Это было великое переселение тридцатых годов XIX века. Людей из племени матабеле топчут лошадьми, белые побеждают зло. Племя зулу предает Ретуефа, а белые женщины и дети падают на колени перед неумолимыми дикарями — черной опасностью.

На последнем барельефе происходит окончательное становление цивилизации: зулусы гибнут в битве с людьми Андриеса Преториуса у реки Блад-Ривер 16 декабря 1838 года, в день Дингаана. Этот день стал великим праздником Южной Африки[12]. После этого англичане и африканцы ушли, чтобы не оказаться снова жертвой буров, желающих испробовать свои силы.

Каждый год 16 декабря солнечный луч падает в храм через отверстие в крыше и освещает огромный символический саркофаг под каменным сводом в склепе монумента. Храм построен таким образом, что в двенадцать часов солнечный луч освещает надгробную надпись Ons vir Suid Afrika (во имя тебя, Южная Африка). Буры опускаются на колени вокруг алтаря и молятся строгим фигурам, которые сделали их самих и их страну такими, какие они есть.

Внутри, в нише из красного мрамора, горит вечный огонь цивилизации. Мы не видели его, потому что не знали о его существовании, и прочитали о нем после в каталоге.

Африканцам разрешается посещать храм во вторник вечером, но немногие идут туда добровольно. Иногда сюда на холм приводят учеников из школ банту во время урока истории. Они разглядывают своих кровожадных предков и белых благодетелей и изучают эти исторические события. Они понимают, что это происходило только сто лет назад и что им предстоит тысячу лет блуждать, подобно ребенку, который держится за руку отца, пока они получат право зажечь огонь своей цивилизации в каком-нибудь склепе.

В этой неприветливой ассирийской святыне царила атмосфера ужаса и уничтожения. Здесь, в храме, понимаешь, что государственное информационное бюро расходует миллионы фунтов на пропаганду впустую. Ибо какой смысл остается в таких фразах, как «позитивный апартеид» и «развитие по собственным направлениям», если их сопоставить с этим реально существующим монументом, где каждый камень и каждая картина приданы свидетельствовать о том, что вражда между расами должна существовать всегда.

Библия, раскрытая перед патриархом, на этих барельефах также становится оружием уничтожения. Ибо буры почти целиком истребили готтентотов и бушменов, и меньше, чем кто-либо пытались обращать африканцев и другую веру.

Избранные не должны смешиваться с обреченными — так учит Кальвин, и это предрешено; поэтому вера в прогресс гуманизма есть враг. Изоляция в мире, изоляция на ферме, изоляция между расами, между городскими районами, а также между группами белых — повсюду боязнь общения, брезгливость, одиночество.

Великое переселение, второй уход из Египта, начался, но не на север, как прежде, а в страну лунатиков, где каждый подсознательно идет своим путем, не общаясь друг с другом.

Но в мире больше ничто не существует изолированно. Слишком поздно. Для них не остается даже Антарктиды,

ФАКЕЛ ЦИВИЛИЗАЦИИ

На сосуд, в котором хранится кровь европейца, наклеивается белая этикетка».

(Из инструкции медицинского управления по переливанию крови)

С огромными бородами, в кожаных фартуках и шляпах первооткрывателей они собрались, чтобы превозносить свой язык и свою культуру: Die Wonder van Afrikaans (Чудо африкаанс). Тысячи людей из разных частей страны собрались в амфитеатре у подножия монумента первых переселенцев. Мы прибыли туда поздно вечером, когда уже горели факелы и масса народу пела Die Stem van Suid Afrika (Голос Южной Африки).

Премьер-министр Фервурд приехал сюда из парламента в Кейптауне и самый последний участок пути вместе со своей супругой ехал в автомобиле, принадлежавшем ранее президенту Паулю Крюгеру. Он напомнил о тех храбрецах, которые предотвратили опасность английского либерализма на юге, и воздал честь присутствующим храбрецам, как знаменосцам цивилизации. Праздничное представление было на тему из прошлых величественных времен.

Вместе с одним английским журналистом мы сидели высоко на верху амфитеатра. Подобно идолу, высеченному из тяжелого гранита, за нами сверху следил монумент, а внизу на сцене маршировали девочки и мальчики из молодежной организации вортреккеров. Горящие факелы, таинственные люди и их малопонятный язык, весь этот дух мрачного веселья в ночной тьме напомнил нам древненордические зимние кровавые жертвоприношения и германские парады в более позднее время.