В черном списке

Все это мы услышали от Надин. Нам, своим гостям, Юсуф Хассим рассказывал о других вещах. Из всех, кого мы встречали, он был единственным, кто исходил из того, что мы уже знаем о притеснениях, поэтому он описывал свои грандиозные приемы не для того, чтобы приукрасить Южную Африку, а для того, чтобы показать, как ему повезло. И мне показалось, что, добившись успехов, он не стал хуже осознавать тот факт, что другие изнемогают под бременем трудностей. Для многих находилось место на его террасе, пока он еще пользовался свободой.

— Хотите посмотреть кинотеатр? — спросил он, опасаясь, как бы мы не сослались на то, что уже видели его.

Кинотеатр «Лирик», расположенный в двух кварталах от дома, был сверхсовременным кинотеатром на 650 мест с примыкающим к нему застекленным баром. Юсуф с братом построили его после войны на деньги, взятые взаймы. Кинотеатр был его мальчишеской мечтой. Юсуф уселся в своем кабинете и позвонил механику: «Не слишком ли громок звук?» Он зашел в аппаратную для кондиционирования воздуха и повернул выключатели: замигали лампы, и в зале усилилась циркуляция воздуха.

— Сейчас у посетителей шевелятся волосы, — пояснил он. — Насосы подают в зал тонны воздуха. Сейчас я выключаю насосы, и температура падает до 17 градусов.

В сопровождении директора мы прошли бесплатно на дневной сеанс; в темноте не было заметно, что мы белые. В «Лирике» демонстрировались старые фильмы, новые получают кинотеатры для белых, причем многие из этих фильмов сильно урезаны цензурой. Мы посмотрели «Испанское море» — фильм о пиратах с участием Морин О’Хара.

— Ну, как вам понравилось? — с нетерпением спросил Юсуф.

Да, все замечательно, мы не ожидали этого. Он был рад.

— На следующей неделе у нас пойдет фильм «Пленник из Зенды». Вы можете бесплатно посмотреть и его. А через неделю… казалось, что программа кинотеатра составлена на много недель вперед.

Он повез нас в центр. Мы проехали мимо его белого, сплюснутого с боков дома в стиле модерн.

Всю дорогу до деловых кварталов мы ехали мимо труб электростанций. Низкое солнце мерцало сквозь дым и туман. Юсуф Хассим высадил нас из машины у здания «His Majesty’s Building».

Сам он должен был заехать к распределителю фильмов и забрать фильм «Смерть ожидает на рассвете», а затем — в специальный магазин за бумажными фонариками.

ПРЕТОРИЯ — МИР ИНОЙ

В Претории — столице, славящейся своим 400-километровым парком розового дерева, живет 330 тысяч человек. Некоторые из них постоянно живут под страхом казни через повешение. В конце 1959 — начале 1960 годов число казненных, по сведениям тюремных властей, достигло 75.

Добрых полчаса ехали мы туда на машине из Йоганнесбурга, чтобы посетить департамент по управлению и развитию банту.

В огромном, недавно выстроенном здании министерства на Шейдин-стрит мы бегали по этажам до тех пор, пока кто-то не разыскал статс-секретаря ван Дейка. Сам министр Даан де Вет Нель был в Кейптауне, где проходила сессия парламента. На всех дверях стояли имена буров. Националисты, несмотря на крайне незначительное большинство среди избирателей, полностью господствуют во всех государственных учреждениях.

Интересно изучать политическую тактику запугивания, которая в пятидесятые годы дала Брудербонду, составляющему ядро Националистической партии, диктаторскую власть в стране. Самые видные националистические лидеры были учеными и журналистами. Сегодня до большинства читателей доходит мало книг или даже статей на языке африкаанс без одобрения партийного руководства, которое контролирует печатное слово и публично — через радио, прессу и церковь — предостерегает инакомыслящую бурскую интеллигенцию.

В длинных коридорах мы забыли о том, что миллионы африканцев живут в городах, так как на стенах висели только фотографии вождей племен и украшенных перьями танцоров. Для туристов и друзей апартеида Африка представляла собой единую идиллическую картину.

Господин ван Дейк, пожилой мужчина с приветливой улыбкой, принял нас, сидя за пустым письменным столом в плохо обставленном кабинете. В комнате рядом работал маляр.

— Сегрегация была путеводной звездой для всех правительств в Южной Африке, — поучал нас ван Дейк. — Но апартеид справедливости, который создает гармоническую Южную Африку, только начинается.

Он оглядел свой кабинет. Здесь на стенах не было даже улыбающихся вождей племен.

— В отдаленном будущем… белые и черные…

Статс-секретарь предался мечтаниям. Белые хотят защищать банту от эксплуатации коварных белых — отсюда апартеид. Но черных нужно защищать также друг от друга: сото и зулу не более сходны, чем голландцы и англичане. Если их не размежевать между собой, они уничтожат друг друга. Этого не произошло потому, что до сих пор они были под контролем белых. Но если они будут предоставлены самим себе…

От натертого пола пахло мастикой.

— Но если африканцам все это не понравится? — спросила Анна-Лена.

Господин ван Дейк опечалился.