В доме коммерции советника (дореволюц. издание)

Сказавъ это, онъ тяжело перевелъ духъ, но не переставалъ упорно смотрть на красавицу, напрасно старавшуюся принять смлую, гордую осанку.

– Я зорко слдилъ за всми измненіями въ теб, начиная со дня нашей помолвки, до только что послдовавшей сцены, – началъ онъ опять. – Ты слишкомъ снисходительна къ своимъ слабостямъ, а между тмъ непремнно хочешь стоять выше всхъ мелочей, хочешь имть первый голосъ въ длахъ женской эманципаціи и безразсудно защищаешь женскую свободу, требуя для нихъ права мужчинъ. А между тмъ теб ни разу не пришло въ голову подумать, какъ я смотрю на твои поступки, счастливъ-ли я или несчастливъ? Мы обручились съ тобою на всю жизнь, и отношенія наши не измнятся. Мн часто говорили, что ты любишь играть съ мужскими сердцами и потомъ публично насмхалась надъ ними, но меня ты не проведешь, въ этомъ будь совершенно уврена. Я не возвращу теб свободы, и не хочу измнить своему слову.

– Теб-же стыдно, – воскликнула она съ жаромъ. – Неужели-же ты потащишь меня къ алтарю, когда я прямо въ глаза говорю теб, что давно перестала любить тебя? Я даже съ трудомъ подавляю ненависть, которую питаю къ теб въ эту минуту.

При этихъ словахъ Кети быстро выбжала изъ комнаты, она не въ состояніи была смотрть въ лицо бднаго доктора, получившаго такой смертельный ударъ.

ХІІІ.

Въ сняхъ было уже темно, только изъ кухни мелькали послдніе отблески заходящаго солнца. Тетушка Діаконусъ стояла тамъ у окна и мыла чайную посуду; она ласково кивнула Кети, выраженіе ея лица было спокойно, ее не тревожило ни малйшіе предчувствіе о томъ, что происходило за дверью. Молодая двушка вздрогнула и пробжала прямо въ садъ.

На двор было очень свжо, сильный втеръ съ визгомъ дулъ съ рчки прямо ей въ лицо и грудь, прикрытую только легкимъ, шелковымъ платьемъ.

Но Кети съ жадностью вдыхала въ себя этотъ свжій воздухъ, и впечатлительная натура была сильно потрясена чужимъ горемъ; кровь кипла въ ея жилахъ отъ внутренняго негодованія и жгучимъ пламенемъ разливалась по ея мужественному лицу.

Она пережила тяжелыя минуты, какая непріятная сцена между двумя близкими лицами! А виновницей всему была ея сестра. Только пустое кокетство и тщеславіе могутъ позволять женщин такъ необдуманно играть съ святымъ чувствомъ другаго и такъ легко разрывать, надтыя на себя священныя узы.

Впрочемъ сегодня Флора ошиблась въ разсчет, она встртила твердое сопротивленіе тамъ, гд, по своему мннію, думала найти слабое, мягкое сердце, съ которымъ ей не трудно будетъ справиться. Но что онъ выиграетъ своей энергіею, ему все таки придется уступить.

Кети медленно взошла на мостъ и, перегнувшись черезъ перила, заглянула въ глубь.

Зеленоватая вода пнистыми волнами протекала подъ ея ногами, съ шумомъ унося за собою втви и сучья деревьевъ, попадавшіеся ей на дорог, а спокойный, блдный мсяцъ ложился серебряной полосой на поверхности разъяренной воды, какъ бы желая успокоить ее своимъ присутствіемъ. Неужели такая-же буря клокотала въ сердц человка? Неужели любовь не ослабвала, при вид, что ея идеалъ разбивался въ дребезги? Нтъ, она могла убдиться въ этомъ собственными глазами.

Какую страсть, какую силу заключала въ себ любовь! Тетушка Діаконусъ еще недавно разсказывала, какъ однажды подъ тою-же кровлею молодая вдова перенесла вс степени горя и отчаянія. А теперь, посл столькихъ лтъ, на томъ же мст происходила новая сердечная борьба. Страхъ объялъ душу молодой двушки, она припомнила слова Генріэтты: – Кто видлъ Флору любящею, тотъ пойметъ, что мужчина скоре согласится погибнуть, чмъ отказаться отъ нея! – Дрожь пробгала по членамъ Кети и она сново побжала назадъ въ садъ.

Стемнло; красивый, зеленый лсъ тянулся теперь черной мрачной полосой, вспаханная земля казалась пустыней, на крыш домика трещали флюгера, а втви серебристаго тополя и молодыхъ елей съ шумомъ ударялись о заборъ.

Кети робко обогнула уголъ дома; изъ окна комнаты, гд лежала Генріэтта свтился слабый огонь ночника, а въ слдующемъ окн стоялъ докторъ, борьба все еще продолжалась, онъ попрежнему стоялъ гордо, непреклонно, съ поднятою рукою, точно онъ требовалъ молчанія. Что она могла сказать ему въ эту минуту, неужели она опять необдуманно коснулась до его докторскаго призванія?

Бдная двушка чувствовала, какъ зубы ея стучали отъ внутренней тревоги, кром того ею овладлъ сильный гнвъ, такъ что была минута, когда она желала вмшаться въ разговоръ и силою принудить вроломную сестру къ исполненію своего долга. Какая мысль! Но что сказалъ-бы онъ на это самовольное вмшательство? А если онъ также холодно отстранитъ это третье лицо, какъ недавно сдлалъ съ непрошенными голубыми цвтами? – Тогда останется только живой сойти въ могилу.

Кети пошла дальше, холодная дрожь потрясала ея тло, и несмотря на крпкое сложеніе, ясный, свтлый умъ и здоровые нервы, она ощущала необъяснимый страхъ, какъ бы боясь одиночества и зловщаго шума рчныхъ волнъ.