В этих гнилых стенах

Маленький магазин с едва заметной вывеской «Одежда для вас» располагался в подвале и был очень скудно освещен. В небольшой комнатушке со всего одной примерочной продавались недорогие и не сказать чтобы качественные вещи. В пятом секторе за такую одежду могли бы и в полиции допрос устроить. Но я закупался обычно тут. С хозяйкой можно было поторговаться о скидке в обмен на постоянную подработку по разгрузке машины с товаром, что, собственно, я и делал. Я сильно сдружился с этой семьей, хоть и приходил к ним всего раз в две недели. Они откладывали мне самые интересные кофты и штаны.

Хотя светящиеся сандалии подруги повергли Аяну Максимовну в шок, но по ним она сразу поняла, что подруга‐то у меня не местная.

– Вот невестушку‐то себе какую нашел! – то и дело протяжно восклицала она, пока я разгружал кузов небольшого грузовика, а Кира вписывала в таблицу электронного ежедневника размеры и цвета. Бабулю Аяну рассмешило, что Кира не умеет пользоваться такой старой версией техники. – Я всегда знала, что парень ты хороший, умный, душой чистый. Что ты обязательно хорошую себе найдешь.

Аяна и Дамир Закировы были невероятно дружны между собой, всегда заботились друг о друге и состояли в браке с юных лет. Они были примером старости, о которой мечтали очень многие, в том числе и я. Сидеть с любимым человеком, которого знаешь всю жизнь, знать, что можешь на кого‐то положиться, и заниматься вместе любимым делом… Что может быть лучше?

Внезапный лязг металла о металл оторвал меня от монотонной работы, и я бросил взгляд на вход.

– Бабуль, а бабуль. Дай приодеться. А мы тебя охранять будем. – На пороге стояли двое парнишек, лет четырнадцати, не больше. Оба вооружились металлическими палками, которые я мог легко согнуть, и потирали запачканные носы грязными руками. Сразу было понятно, почему они сюда явились. Из одежды на них были только рваные штаны и футболки. Не детдомовские, понял я. Нас там все‐таки прилично одевали. Местные, небось, у родителей денег нет одевать.

– Вы, молодежь, дверь не перепутали? Работать идите! – проворчал я. – От кого защищать‐то собрались?

– Дюк! – встряла тут в разговор Кира.

– Ну что ты, милый. Ты посмотри на них. Они же мерзнут. Но, малыши, вам же мама неделю назад кофты покупала. – Бабушка Аяна неспешно засеменила к ним.

– Нам их это… носить нельзя, мы испачкаем и испортим, а на новые денег нет… – начал было один.

– Ну, дурак, что ли? Зачем говоришь об этом, оболтус! Нас могут за такие слова у мамы забрать! – Тот, что казался постарше, ткнул товарища локтем в бок, отчего он болезненно поморщился и сжался.

– Эй, ты что делаешь? Это же твой брат, Миша! Ты же его защищать должен! – воскликнула хозяйка.

– Я оплачу кофты, ладно? Пусть возьмут, какие хотят, – снова вмешалась Кира.

– Даже не думай! Кира! Тут так не делается. А ну марш маме помогать! Зарабатывайте на новые сами! – прикрикнул я, вспомнив Марка в таком же возрасте. Один из них, точно он в детстве, каждый день рассказывал, как вырастет и будет стоять, просить милостыню, но не работать. Мне было жаль этих детей, но я знал, что мама попросту не выпускала их гулять одних в новой одежде под страхом запрета вообще куда‐то ходить.

Мне довелось побывать однажды у них дома, когда я забирал выглаженные вещи для Аяны, и я четко это тогда слышал. И сейчас, видимо, эти двое просто сбежали из дома, оставив мать с двумя маленькими сестрами одну.

Кира глазами указала ребятам на полку с кофтами их размеров, и те незамедлительно бросились выбирать новые. На мой недовольный взгляд она только пожала плечами.

– А ты будешь строгим папой, да, Дюк? – улыбнулась Кира.

Я смутился, но пропустил мимо ушей.

– Дамира Юсуповича на вас нет! – процедил я сквозь зубы и заметил, как Аяна Максимовна поникла. – Где он, кстати? Может, его позвать? Он их быстро выпроводит. – Я захихикал, видя, как эти двое выбирают себе кофты с трансформерами. Их мама не захотела такие покупать, потому что они не подходили для школы.

– Он умер, Дюк. Вчера схоронили…

– Как умер? – Я в шоке спустился на пол.

– Я тебя хотела позвать на поминки, но ты трубку не брал.

– Меня… не было дома… – прошептал я.

Кира расстроилась не меньше, чем я. Я ей вкратце рассказал по дороге их историю любви длиной во всю жизнь, и теперь глаза девушки были печальны, как и мои.

– Совсем теперь одна осталась. – Женщина присела на стул, вытирая слезу, катившуюся по морщинистой щеке.

– Ну нет, бабуля, у тебя мы есть! – Ребята, придерживая новые кофты, полезли обниматься к хозяйке.

– Так, подхалимы, ну-ка домой, – прошипел я, отгоняя малышей. Те, звонко захихикав и показав мне длинные розовые языки, ускакали прочь из магазина, выкрикивая по пути благодарности.

* * *

Пока я разгружал коробки, мне пришло письмо от ветеринара. Собаку можно было забирать.

– Аяна Максимовна, вам, случайно, собака не нужна? Хорошая такая, охранная…