В этой книге полно пауков. Серьезно, чувак, не трогай ее

В замке зажигания тягача все еще торчали ключи (на деле, дверь водителя осталась открытой, когда тот с криком убежал от какой-нибудь толпы или кошмарных тварей). Джон потратил минут двадцать, пытаясь понять, как опустить рампу, но так и не смог. Надо было либо садиться в тягач, либо идти пешком. И вот, в третий раз за десять дней, он реквизировал транспорт для своей миссии, пообещав себе, что вернет, когда кончится необходимость. Пока ему удалось вернуть лишь один.

Так что эту ночь Джон провел, крутясь по городу в эвакуаторе с Кэдди на платформе. И заметил на улицах что-то странное: людей. Много людей. С тех пор, как БИЭПИ отступил и перестал следить за соблюдением комендантского часа, каждый угол оккупировала банда, щетинившаяся охотничьими ружьями, дробовиками, револьверами и мачете. Секунд пять Джона это успокаивало, а потом, заметив взгляды этих замученных, усталых, продрогших и отчаявшихся типов, он сообразил, что они запросто отрежут ему задницу, если им покажется, что его зевок похож на вой монстра.

Прямо перед рассветом Джон проехал мимо карантина, который выглядел еще более неприступным, чем при остановке времени. Все прожектора светили, и вооруженные роботы стояли на страже. Джон ехал медленно, избегая вооруженных толп, и добрался до лечебницы. Там уже собралась толпа. Дюжины ополченцев окружили фургон, припаркованный на стоянке. Пикап с измельчителем стоял рядом с длинным рвом, вырытом во дворе; измельчитель работал.

Джон подъехал ближе настолько, насколько мог, хотя и не стал выходить из эвакуатора (этого он не собирался делать ни за какие коврижки), и увидел тела. Ополченцы выволакивали их из окна подвала и клали на траву. Другая команда подхватывала их, одно за другим, и скармливала измельчителю, который, в свою очередь, наполнял ров красной жижей.

«Твою же мать…»

В это мгновение Джон услышал крик и увидел отряд милиции, приближающийся по улице; они тащили ругающегося человека, покрытого татуировками. Тот вырывался и костерил последними словами своих похитителей, настаивая на своей невинности и взывая к человечности. Похитители посовещались с Ковбоем-Обтягивающие-джинсы, который, вероятно, стоял во главе отдела по измельчению зомби. Суд над татуированным мужиком продлился ровно сорок пять секунд, а потом Ковбой выстрелил ему в лоб из обеих стволов своего дробовика. И отправил в измельчитель.

Джон нажал на газ.

* * *

Выехав из города так далеко, как только мог, он так и не наткнулся на кордоны БИЭПИ. Припарковал эвакуатор с Кэдди на платформе на кукурузном поле, где-то в миле от водонапорной башни; так что сейчас только кордон БИЭПИ отделял его от того места, где он в последний раз говорил с Дэйвом. Ему захотелось спать, и он залез в Кэдди, потому что ему показалось, что более высокая точка обзора даст преимущество, если ему устроят засаду во время сна.

Джон сел прямо, размял окостеневшие суставы и отбросил дробовик на пассажирское сиденье, где тот звякнул о пустую бутылку «Серого Гуся». Это сделанное на заказ ружье он купил на одном из оружейных шоу. Оно не было таким уж красивым, но работало на славу – одновременный выстрел из трех стволов мог срубить небольшое дерево. Два боковых ствола он загружал картечью 0.3 дюйма, а средний заряжал пулей. Осталось только выбрать цель для такого боезапаса.

Ему нужно попасть в карантин. И не пациентом. Ему нужно войти внутрь с оружием, лежащим в багажнике Кэдди. Джон представил себе, как пропарывает изгородь на эвакуаторе, но вовремя вспомнил о бетонных надолбах, которые бы остановили даже эвакуатор.

Ну, сидя здесь, ничего не добьешься. Джон спрыгнул вниз, отлил, а потом залез в эвакуатор.

2 часа 45 минут до бомбардировки Неназываемого

Маркони привел меня на второй этаж, с Оуэном на хвосте. Он заставил Оуэна остаться снаружи самодельной больницы внутри больницы, сказав ему, что есть риск распространить неприятный желудочный грипп на весь остальной карантин.

Оказавшись по другую сторону двери, Марко-ни прошептал:

– У нас меньше времени, чем я думал.

– Что? Перед тем как Оуэн застрелит меня?

– Нет. Верь не верь, но это наша не самая насущная проблема.

Он подвел меня к окну и сказал:

– Посмотри. За ограду.

Я так и сделал. Блин, да там собралась толпа.

– Е-мое, доктор. Кто все эти люди?

– Похоже, остальное население города.

Сотни людей. Там и здесь за изгородью припаркованы машины, раскиданные как игрушки. Люди сидели на капотах, или, собравшись кучками, переговаривались. Похоже, все были вооружены. И – клянусь! – кто-то вилами.

– Твои соседи, товарищи по работе, те, кто подстригают твою лужайку и приносят тебе почту, – сказал Маркони.

«Никто не подстригает мою лужайку».

– Я не понимаю.

– Критическая масса, мистер Вонг. Они собираются сделать то, что хотят Они. И я не имею ни малейшего представления, как остановить Их.

– Кто? Кто хочет сделать то, что хотят Они? Толпа, вы имеете в виду?

Маркони посмотрел мне в глаза.