В этой книге полно пауков. Серьезно, чувак, не трогай ее

– Они покидают Неназываемый?

– Похоже на то.

– И что это означает? – спросила Эми.

– Это означает, – ответил Джош, – что власти больше не дадут никому выйти из города, и все, кто остаются внутри, должны полагаться только на себя.

– ОАЭЭ послало сигнал о помощи, просит приехать всех с оружием. Они говорят, что эпидемия зомби готова перейти из стадии два в стадию три.

– Стадия три, эта такая стадия, когда вы, парни, можете что-то сделать? – спросила Эми.

– Они говорят, что могут провести нас в город, – ответил Фредо. – У них есть друзья на кордоне, но только до того момента, пока федералы не поменяют охрану.

Джош заколебался, изучая смешную коллекцию ружей на стене. Наконец он вздохнул и сказал:

– Скажи всем собираться. Федералы обделались, и пришло наше время. Мы выдвигаемся через тридцать минут.

3 часа до резни в лечебнице Фирф

Джон не мог не заметить, что в то время, как весь Неназываемый сильно напоминал Детройт времен бунта после матча на «Суперкубок», в окрестностях дома Дэйва никаких перемен не было. Те же самые старые разбитые окна и мусорные мешки месячной давности на крыльце. Джона это успокаивало.

Однако кое-что все-таки поменялось. От маленького бунгало Дэйва, занимавшего тысячу сто футов[5], ничего практически не осталось. Только пол, черные остовы двух закоптевших стен и груды мокрых обугленных обломков. Почерневший гипсокартон и обгоревшие брусья, кровля и покореженная проводка.

Но Джон ничего не испытывал по этому поводу. И не потому, что именно он сжег дом. Джон вообще не питал к домам никаких чувств. Может быть, потому, что он, еще ребенком, благодаря трем разным разводам, постоянно менял их. И ему нравилось думать, что нет смысла привязываться к вещам. Воспоминания не сгорят вместе с домом и не перейдут к другому владельцу, если его продадут. Дом – просто дерево и гвозди. Любить дом, машину или пару туфель – обыкновенный тупик. Лучше сохранить свою любовь для тех, кто может ответить на нее.

Фальконер хотел спрятать «порше», на тот случай, если появится БИЭПИ, кто-нибудь попытается украсть стерео или что-то еще в этом роде. Двери одного из брошенных гаражей были открыты, и машину загнали внутрь. Джон подумал, что было бы умнее поставить ее на расстояние прыжка, на случай, если вдруг придется сматывать удочки, но, вероятно, в мире Фальконера сматывали удочки другие люди, пока сам он охотился на них и говорил, что у них есть право хранить молчание.

Как только они припарковались, Джон понял, что перспектива открыть дверь и выйти в ночь стирает любые иллюзии, которые до того он питал по поводу этого района. В зеркале заднего вида он увидел, как в темном доме через улицу шевельнулись занавески. Зараженные? Или кто-то за ними прячется, боясь, что Джон с Фальконером инфицированы? Кто знает. А если там скрючился какой-нибудь перепуганный беженец с дробовиком, Джон надеялся, что вид «порше» его успокоит. Ни один уважающий себя зомби на «порше» не поедет.

«Пошел ты к чертям со всей этой зомби-хренью».

Они опустили тяжелую дверь гаража, закрыв ее за машиной, и уже двигались по тротуару, как Джон увидел, как кто-то скользнул за угол, но потом сообразил, что там никого нет. Ему показалось, что он слышит шаги, но дул ночной ветер и гирлянда с Рождественскими огоньками – с прошлогоднего праздника – стучала по окну соседнего дома.

– Этот ваш Соус, – спросил Фальконер, – он в был в сгоревшем доме?

– Нет, я покажу тебе.

Джон испугался, что Фальконер скажет: «Отлично, я подожду здесь!», но, вместо этого, тот пошел впереди, шагая по двору Дэйва, как человек с большим револьвером. Он осматривался, будучи настороже, но очевидно ничего не боясь. Джон вошел вслед за ним, обогнул двор и в конце концов оказался у совершенно целого сарая. Тот так и стоял, незакрытый, с тех пор как Джон схватил бензопилу и все пошло наперекосяк. Джон вошел внутрь, взял лопату и протянул ее Фальконеру.

– Соус находится в маленькой серебряной бутылочке размером с катушку ниток. Внутри по-настоящему густая черная жидкость. Не открывай бутылочку, когда мы ее найдем. Эта дрянь может убить нас, если попадет на кожу. А еще Соус может таскаться за нами. Видал «Каплю»? Что-то вроде этого. Только крошечный.

– Когда ты сказал «нас», ты имел в виду меня? Потому что ты почему-то можешь без проблем обращаться с ним.

– Ага. Увидишь.

– Угу. Судя по лопате, вы его зарыли?

– Ага, где-то здесь. И не смотри на меня так. Мне нужно, чтобы копал ты, потом поймешь почему. Неглубоко. Бутылочка зарыта где-то на заднем дворе. Я знаю где. Но тебе не скажу. Я хочу, чтобы ты пришел на случайное место – любое, которое ты посчитаешь случайным, – и вырыл яму глубиной в фут.

Фальконер и не двинулся с места. Вонзил лопату в землю прямо перед ногами. Три раза энергично махнул лопатой и…

– Смотри. Прямо здесь.

Фальконер посмотрел вниз и в лунном свете увидел отблеск матовой стали, торчащей из земли.

– Ну и ну, как ты это сделал?