В глубь истории: историческая концепция К. Маркса

В гегелевской философии Маркса больше всего привлекала диалектика, а не схоластические размышления и дедукция чистых понятий. Именно она побудила Маркса в 1837 г. сменить свою антипатию к Гегелю на интерес. В неоконченном сочинении «Клеанф, или о началах философии и философской необходимости» он, подражая Гегелю, через такие духовные проявления, как идея, религия, природа и история, пытается объяснить дух с точки зрения философии, диалектически. В «Тетрадях по эпикурейской философии» он страстно превозносит диалектику и ее непреодолимую силу: «Диалектика есть внутренний простой свет, проникновенный взор любви, внутренняя душа, не подавляемая телесным материальным раздроблением, сокровенное местопребывание духа» (1975. Т. 40. С. 116–117). Помимо этого, он сравнивает ее с бурным потоком, «сокрушающим вещи в их множественности и ограниченности, ниспровергающим самостоятельные формы, погружающий все в единое море вечности» (1975. Т. 40. С. 117). Все находится в движении, изменении, застывших форм не существует.

Критика гегелевской идеалистической диалектики, а также ее переосмысление Марксом отталкиваются не от природы, а от общества. В отличие от Фейербаха, который уделял чрезмерное внимание природе и недостаточное – политике, он наделял огромным значением социальную действительность. В труде «К критике гегелевской философии права», анализируя идеалистическую диалектику Гегеля, Маркс концентрируется на взаимоотношениях гражданского общества и государства, то есть на самой мучительной проблеме, с которой он столкнулся в период службы в «Рейнской газете». Мишенями его критики были как диалектика Гегеля, так и его идеалистический взгляд на историю. Гегель относил гражданское общество и семью к сфере идеи государства, а саму идею сделал субъектом, тем самым превратив взаимоотношения семьи и гражданского общества с государством в отношения собственно идей. Маркс перевернул отношения между ними, и в этом был заключен не только общематериалистический смысл (возврат в исходное состояние отношений между предметом и предикатом, которые Гегель поставил с ног на голову). В результате данного возврата был сформулирован важнейший принцип исторического материализма. Именно вокруг антагонизма между гражданским обществом и государством и внутреннего конфликта каждого из них Маркс строит свои рассуждения о противоречии вообще. Критикуя гегелевскую теорию, в которой тот опосредованно примиряет противоречия между собой, он обосновывает собственную классификацию, в которой, наоборот, разграничивает их, исходя из разницы внутренних сущностей. Маркс особенно подчеркивает, что необходимо изучать противоречие в самих объективных вещах, что «подлинно философская критика современного государственного строя не только вскрывает его противоречия как реально существующие, но и объясняет их; она постигает их генезис, их необходимость. Она их постигает в их специфическом значении. Это понимание состоит, однако, не в том, чтобы, как это представляет себе Гегель, везде находить определения логического понятия, а в том, чтобы постигать специфическую логику специфического предмета» (1955. Т. 1. С. 325).

В «Рукописях» Маркс стремится последовательно претворять в жизнь этот принцип объективности: познавать особые противоречия, заключенные в конкретном специфическом предмете (капиталистическая система частной собственности), раскрывать их, познавать их истоки и неизбежный характер. Он объединяет политэкономические исследования с анализом противоречий. Серьезное изучение капиталистической экономики помогло ему понять и объяснить ее внутренние противоречия. Анатомируя «гражданское общество», Маркс делает следующий шаг в критическом преемстве гегелевской идеалистической диалектики и в определенной мере открывает историческую диалектику.