С этой позиции Маркс также исследует изменение перцептивных способностей субъекта. Он пишет: «Ясно, что человеческий глаз воспринимает и наслаждается иначе, чем грубый нечеловеческий глаз, человеческое ухо – иначе, чем грубое, неразвитое ухо, ит.д.» (1974. Т. 42. С. 121). И далее: «Вот почему чувства общественного человека суть иные чувства, чем чувства необщественного человека» (1974. Т. 42. С. 122). Определения «первобытный», «нечеловеческий», «необщественный», подразумевают одно значение, а именно – человека в условиях существования частной собственности, то есть утратившего собственную общественную природу. Под общественным здесь понимается человек, отказавшийся от частной собственности. Конечно, такая дифференциация лишена научности. Однако ее рациональный момент состоит в том, что Маркс анализирует трансформацию человеческих ощущений не просто с точки зрения физиологического строения органов чувств, а в контексте ликвидации частной собственности и субъектно-объектных взаимоотношений будущего общества.
В условиях капиталистического собственничества субъект становится глупым и односторонним. Все его физические и духовные чувства обедняются, взамен остается только одно – обладание или присвоение. В объекте – природе – он начинает видеть лишь чистую пользу, эффективность, она превращается для него в капитал или средство к существованию – еду, питье, одежду, жилье. Это характеризует необщественного человека. У него есть уши, но нет музыкального чувства, он не может воспринимать мелодию; имея глаза, он не обладает чувством прекрасного, не ощущает красоты форм. «Чувство, находящееся в плену у грубой практической потребности, обладает лишь ограниченным смыслом», «удрученный заботами, нуждающийся человек нечувствителен даже по отношению к самому прекрасному зрелищу; торговец минералами видит только меркантильную стоимость, а не красоту и не своеобразную природу минерала; у него нет минералогического чувства» (1974. Т. 42. С. 122).
При отказе от частной собственности субъектно-объектные отношения изменяются коренным образом. Субъектом становится общественный человек, или истинный, а объектом – не отчужденный, а истинно человеческий предмет. Последний присваивается индивидом посредством зрения, слуха, нюха, вкуса, осязания, мышления, созерцания, ощущений, надежд, деятельности и любви. Однако он не просто односторонне обретается и потребляется: человек, чувственно присваивая собственную продукцию, предметного человека и его произведения, всесторонне развивает и обогащает собственную сущность. В этом процессе все богатство ощущений человека-субъекта – глаз, воспринимающих красоту формы, ушей, обладающих музыкальным чувством, – только начинает постепенно раскрываться и развиваться. По этому поводу Маркс замечает: «Уничтожение частной собственности означает полную эмансипацию всех человеческих чувств и свойств» (1974. Т. 42. С. 120).
Маркс рассматривает ликвидацию частной собственности как решающее звено в переходе от так называемого необщественного человека к общественному. Ее положительное упразднение он связывает с всесторонним человеческим развитием, с уничтожением недугов капиталистического общества, с новыми отношениями между индивидом, природой и обществом. Очевидно, что здесь Маркс уже в достаточной мере оценивает роль политэкономических факторов. Однако он воспринимает упразднение частной собственности как требование, обязательное для соответствия общества человеческой природе, а основанием для классификации капитализма как не-общества считает индивидуализм и эгоизм. Это говорит о том, что в своем понимании общества, человеческой сущности и отношений между ними Маркс еще не достиг уровня материалистического взгляда на историю.
От «практики» – к «труду». Роль естествознания в общественном развитии
Важнейшим достижением Маркса в «Рукописях» стало то, что он связал в них труд и производство с практической деятельностью, вывел ее за рамки теоретической критики, наделил чувственным материальным содержанием и тем самым проложил себе путь к открытию законов исторического развития через анализ материальной деятельности человека.