В годину славы и печали

Далее события развивались с феерической скоростью. Едва только русские батальоны вступили в Берлин, как депутаты рейхстага немедленно провозгласили Германию парламентской республикой и объявили о смещении кайзера Вильгельма со всех государственных и военных постов, как главного виновника бедственного положения страны. Вслед за этим было создано временное правительство во главе с канцлером Эбером, которое немедленно подписало соглашение о прекращении военных действий с Россией, а также было готово подписать аналогичные соглашения с другими представителями Антанты.

Особым пунктом было выделено заявление верховного правителя Корнилова, что Россия не претендует на территорию бывшей Германской империи и готова выстраивать с новой Германией полноправные мирные отношения. В качестве подтверждения своих намерений русские были готовы оказать продовольственную помощь не только голодающему Берлину, но и всем другим городам, чьи гарнизоны сложат оружие.

Это был тонкий расчет, который ставил немцев перед дилеммой: голодная гордость или сытая покорность. И тут выяснилось, что большинству населения страшно надоело терпеть голодную нужду, и они больше желают немедленно наесться, чем слушать хвалебные речи доктора Фриче.

Правильность хода Верховного правителя подтвердило триумфальная сдача немецких городов русской армии в ближайшие дни. Сдача городов происходила самым банальным образом, с соблюдением всех ритуалов, которые стремительным образом сформировались за считанные дни. Вначале условия сдачи города обговаривались по телеграфу представителем временного правительства Германии и бургомистром или начальником городского гарнизона, и только затем по железной дороге в город прибывали русские части. За все четыре дня не было отмечено ни одного случая оказания вооруженного сопротивления наступающим отрядам. Почти во всех городах немцы сдавались если и неохотно, но с явным облегчением.

Вместе с русскими частями в сдавшиеся города прибывали специальные комиссары временного правительства, которые принимали на себя всю гражданскую власть в занятом населенном пункте и немедленно присоединяли его к свободным городам Германской республики.

Так о своем выходе из войны в течение четырех дней объявили такие крупные города, как Бреслау, Бранденбург, Дрезден, Потсдам, Росток и Любек. За «чечевичную похлебку», как с гневом сказал кайзер, продалось большинство городов Силезии и восточной части Германии. Это были чисто тыловые города, в которых за исключением Бреслау, сдавшегося в связи с развалом Восточного фронта, находились запасные части рейхсвера, не горевшие особым желанием проливать свою кровь за империю. И поэтому они с радостью разоружались и на законных основаниях спешили домой.

В связи с окончанием боевых действий во многих замиренных городах возникла стихийная эйфория. Радостные люди толпами выходили на улицы городов и громкими криками приветствовали возвращение под их кров мира и спокойствия, что было столь важно для измученного войной населения.

Измена тыла, а именно так окрестил кайзер Вильгельм все случившееся в Берлине, застала его врасплох. Пленение наследника и предательство со стороны парламента сильно подкосили немецкого правителя. В течение всего 10 декабря он был полностью безучастен и только кивал головой, слушая доклады дежурных офицеров ставки о сдаче того или иного города на востоке империи. Однако под воздействием Людендорфа и Гинденбурга на следующий день он воспрял духом. Специально для этого фельдмаршалы устроили маленький парад гарнизона Шарлоттенбурга и личной охраны императора. Шедшие мимо Вильгельма солдаты громко и радостно приветствовали своего боевого вождя, и звук боевого барабана, вместе с видом четко чеканивших шаг солдатских шеренг, вернули кайзера к жизни.

Уже с 12 декабря под страхом смерти было запрещено сдавать города русским войскам. Берлинское правительство вместе с депутатами рейхстага было объявлено изменниками и заочно приговорено к смертной казни, согласно законам военного времени. Видя, что русские не спешат развивать свое «чечевичное» наступление, фельдмаршал Людендорф, ставший новым командующим Восточного фронта, намеревался остановить врага на Эльбе, которая стала своеобразной чертой, разделившей германские земли на сторонников республики и приверженцев монархии.

Но если в Европе война двигалась к концу, то в Америке запущенный немцами маховик войны только набирал свои обороты. Внимание всей страны было приковано к Техасу, на небосклоне которого зажглась новая звезда в лице подполковника фон Шрека, командира германского дирижабля «Вильгельм».

Расставшись с «Карлом», согласно приказу кайзера, переданному по радио сразу после бомбежки Вашингтона, фон Шрек незамедлительно взял курс на Эль-Пасо, где его должен был ждать Панчо Вилья. Желая как можно больше разворошить осиный улей Америки, Вильгельм был согласен временно лишиться одного из своих сверхмощных кораблей воздушного флота.