В годы испытаний

— Я помогу тебе, Вася, чем смогу. — Генерал решительно поднялся и, обращаясь ко мне, приказал: — Товарищ комиссар! Накормите детей, а потом выделите санитарную машину и сопровождающего, отвезите их в Первомайск и сдайте в детдом…

Василек поднял веснушчатое лицо на генерала; в его глазах застыли и недоумение, и благодарность, и детская нежность к этому угрюмому на вид человеку. По щекам мальчишки покатились крупные, как горошины, слезы.

Что творилось в душе Родиона Яковлевича в те минуты?.. Может, вспомнил он свое — безотцовское, холодное и босоногое — детство. Пыльные шляхи, знойное солнце юга Украины. Бредут по этим дорогам в поисках счастья тысячи людей — старики, молодицы с детишками. По ним пришлось побродить со своей матерью, заботясь о заработке, и маленькому Родиону. Только бы был кусок хлеба!.. Горек и скуден был этот кусок и для батрака у графа Гейдена, и для мальчика на побегушках в галантерейном магазине одесского купца… Безрадостными были мальчишеские годы комкора, такими же горькими и печальными, как растоптанное войной детство Василька, его брата и сестренки, многих тысяч обездоленных мальчишек и девчонок, топавших тогда на восток…

* * *

Во второй половине июля — начале августа части 48-го корпуса оборонялись между Днестром и Южным Бугом. А на главных направлениях Южного фронта противник, прорвав оборону, вышел на северо-востоке к Первомайску, а на юге — к Тирасполю. Понадобились невероятные усилия бойцов и командиров корпуса, чтобы, отбиваясь от наседающих сил противника с фронта и непрерывно атакуя вражеские части, обходившие с правого фланга и тыла, размыкать вражеские клещи, избегать угрозы окружения.

В конце июля поступило тревожное сообщение: танки врага прорвались с севера и захватили Первомайск и Балту. В Балте находились семьи командиров и политработников 48-го стрелкового корпуса и 74-й дивизии. Р. Я. Малиновский приказал полковнику Ф. Е. Шевердину выделить небольшой отряд, усилить его танками и артиллерией, ворваться в Балту, освободить семьи военнослужащих и, если удастся, эвакуировать их на восток. Выбор пал на командира батальона капитана Бурика. В дивизии к этому времени было уже немало трофейной техники и оружия. Все разведчики, например, были вооружены немецкими автоматами типа шмайсер. Немало имели мы немецких противотанковых пушек и автомашин. Батальон капитана Бурика насчитывал не больше 80 человек. 5 трофейных автомашин с красноармейцами, артиллерийская батарея, 4 танка и 2 трофейных бронетранспортера — вот и весь отряд. Проделав более чем стокилометровый марш, к вечеру он подошел к Балте.

Капитан Бурик установил, что в городе находится пока небольшое танковое подразделение гитлеровцев. Ночью отряд ворвался в Балту, уничтожил оккупантов, понеся незначительные потери, захватил 6 танков и 8 бронетранспортеров. Утром семьи военнослужащих были посажены на машины и отправлены в Кировоград.

Но в середине дня к Балте внезапно подошли основные силы немецкой танковой дивизии. Отряд капитана Бурика принял неравный бой. Немногие наши бойцы остались в живых и только через некоторое время вернулись в дивизию. От них мы и узнали о подвиге отряда. В последнем бою погиб и капитан Бурик.

А спустя двадцать лет мне, тогда члену Военного совета Туркестанского военного округа, позвонил Министр обороны СССР Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский.

— Евдоким Егорович, не помнишь ли ты фамилию того энергичного боевого капитана, — спросил он, — который блестяще справился с задачей эвакуации семей военнослужащих из Балты?

— Товарищ Маршал Советского Союза, — сказал я, — вопрос слишком неожиданный, с ходу не могу припомнить, запамятовал…

— Эх, комиссар! — с досадой произнес Родион Яковлевич. — Как же мы с тобой такого человека забыли! — Министр положил трубку.

Забыли?.. Такое не забывается. Высок. Подтянут. Худ. Иссипя-черные волосы. Нос крючком. Тонкие, подвижные черты лица. Во всем облике капитана было что-то дико-красивое, цыганское. Снаряжая отряд и беседуя с капитаном, я еще подумал: «Такой не струсит…» Так как же его фамилия? Передо мной лежала газета «Красная звезда» за 22 июля 1964 года. В ней было напечатано письмо Национального героя Франции лейтенанта Красной Армии В. Порика к соратникам по борьбе, описаны его подвиги в движении Сопротивления во Франции. Там же публиковался и Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении ему звания Героя Советского Союза посмертно.

Порик… Эта фамилия чем-то похожа на фамилию того героя боев за Балту… Да, капитан Бурик. Конечно, его фамилия Бурик.

Звоню в Москву.

— Товарищ Маршал Советского Союза, вспомнил фамилию нашего героя, — обрадованно доложил я. — Это был капитан Бурик.

— Вот-вот, Бурик, правильно. Спасибо, Евдоким Егорович, комиссарская память на людей тебе не изменила. Очень рад. Я тут между делом копаюсь в памяти прошлого.

Хотелось бы оставить какие-нибудь записки потомкам. До свидания!

…Итак, пал Первомайск, пала Балта.