В грозный час

На него со всех сторон зашикали, и он умолк. Люди затаили дыхание, напряженно ловя каждое слово, доносившееся из приемника. Все забыли про самокрутки, уже погасшие в руках, забыли про открытую дверь, откуда тянуло морозным сквозняком и изрядно леденило разгоряченные спины. Даже когда на улице разорвалось несколько тяжелых фашистских снарядов, никто не обратил на это внимания, не пошевелился.

Мы слушали живой голос Москвы, и в душе поднималась горячая волна радости.

В тот день трансляцию торжественного заседания и доклад председателя Государственного Комитета Обороны И. В. Сталина слушали не только мы, но и десятки миллионов других людей в тылу и на фронте. И в каждого это выступление вселяло надежду, веру в нашу неизбежную победу.

А на следующий день, как и обычно, состоялся традиционный парад войск на Красной площади. Но нам на этот раз не удалось собраться у приемника и послушать о нем репортаж. Со стороны Колюбакина гитлеровцы с самого утра предприняли мощную атаку, и экипажам совместно с пехотинцами младшего лейтенанта М. С. Белкина пришлось отбивать ее.

За первой атакой последовала вторая. Потом еще и еще. В минуты короткого затишья в батальон прибежал помощник начальника политотдела бригады по комсомольской работе Я. Д. Кириченко.

— С праздником вас, хлопцы! — возбужденно приветствовал он комбата, Советкина и меня. — Слыхали сегодняшнюю новость?

— Вчерашнюю слыхали, а сегодняшнюю некогда было слушать, — ответил Г. Е. Пелевин. — А в чем дело?

— В Москве парад состоялся! И снова товарищ Сталин выступал!

Да, это всем новостям новость! От неожиданности и прихлынувшей к сердцу радости мы на несколько секунд буквально оцепенели. А когда это состояние прошло, стали поздравлять друг друга, крепко жать руки.

— Выходит, утерли мы Гитлеру нос! — смеялся комбат. — Рассчитывал-то он по Красной площади парадом пройти, а прошли мы! На весь мир ему теперь эта оплеуха будет!

— Он небось все волосы на себе повырывал от злости, — заметил начштаба В. Д. Советкин.

Ни слова не говоря, я залез в танк комбата и, подключившись к рации, передал всем командирам рот:

— Товарищи! Сегодня на Красной площади нашей любимой столицы состоялся парад войск Красной Армии! С речью на нем выступил товарищ Сталин! А фашистам не бывать в Москве! Мы их били и будем бить еще сильнее!

И показалось, что после этих слов еще дружнее ударили пушки наших танков, еще гуще взметнулись в расположении врага черные кусты разрывов.

А потом к нам пришла «Правда». Сразу за два дня. И снова мы пережили минуты необычайной приподнятости и воодушевления.

Да, много парадов видела наша Красная площадь. Много их она еще увидит. Но тот парад 7 ноября 1941 года по своей моральной, политической и военной значимости можно смело назвать нашим главным парадом.

Не так уж идеально стройны были ряды проходивших тогда по ней полков, нечеток их шаг. Да и боевая техника, прогрохотавшая по припорошенной снежком древней брусчатке, была не столь сложна, грозна и внушительна, как, скажем, сейчас. Однако и подразделения, прямо с площади отправлявшиеся в окопы, и техника, сразу же после парада занявшая на подступах к столице позиции, произвели на весь мир впечатление, которое трудно было с чем-нибудь сравнить. Весь мир теперь точно знал: Москва живет, она борется и не собирается сдаваться врагу!

* * *

Уже выпал снег, и мы начали спешно окрашивать свои танки в белый цвет. На нашем участке обороны противник пока активных действий не предпринимал; лишь изредка вспыхивали бои местного значения. Пользуясь этим относительным затишьем, мы интенсивно готовились к предстоящим, как каждый из нас понимал, более грозным сражениям с врагом.

И наши предположения сбылись. Пополнив свои потрепанные в октябрьском наступлении на Москву войска, гитлеровцы в середине ноября начали новый штурм советской столицы. Они планировали обойти ее ударными группировками с севера на Клин и Солнечногорск, а с юга на Тулу и Каширу. Через два дня после начала своего наступления фашисты обрушили удар и на нашу 5-ю армию. Завязав бои по всей полосе ее обороны, гитлеровцы главные силы бросили на звенигородское направление — как раз туда, где находилась и наша бригада.

На рассвете в батальон позвонил новый командир полка майор М. М. Клименко.

— Что нового в Локотне? — спросил он.

— Нового пока ничего нет, товарищ майор, — ответил Пелевин. — Противник изредка обстреливает нас из минометов. Вчера вечером пытался атаковать, но огнем наших танков эта его попытка была сорвана. А так пока все спокойно.

— Есть данные, что спокойствие это, товарищ Пелевин, вот-вот кончится, — заметил майор Клименко. — Не исключено, что противник поведет наступление и на вашем участке. Так что будьте готовы ко всему.

Действительно, часа через два гитлеровцы начали наступление. Но не на нашем участке, а повели атаку на Шеино, Петрово, Терехово.

В Шеино оборонялись, танкисты старшего лейтенанта Г. Н. Начиная и недавно подошедшие к ним подразделения из стрелкового батальона.