В грозный час

В моем личном архиве сохранилось несколько таких радиограмм. Написаны они мало понятным для непосвященного человека языком. Ну а посвященный может детально проследить всю дальнейшую картину боев за вышеназванные населенные пункты.

«Картина незавидная, — передавали, например, мы с комбатом на КП бригады. — Гроза на Красивую Груню действует. Гранит крепкий. Концерт артисты давали 5 раз. Зрители еще хотят. Зола на месте. Сережа плачет, льет слезы. Постараемся утешить. Воды хватает. Огурцы растут. Крупа не совсем в порядке…»

В переводе же на обычный язык это означало: «Обстановка сложная. Ведем наступление на Красную Горку. Артиллерии у немцев много. Наши гвардейские минометы сделали по фашистам 5 залпов, нанесли им большой урон, но артподготовку надо продолжать, так как враг по-прежнему занимает свой, участок обороны и сильным огнем мешает нам развивать наступление. Подбиты один Т-34 и один Т-26 (у нас были и такие танки, несмотря на то что мы именовались батальоном тяжелых и средних танков). Один танк удалось отремонтировать, но другой, Т-34, неисправен: протекает горючее. Неисправность постараемся устранить. Горючее есть. Снаряды подвезли. Не хватает патронов…»

После очередной атаки на Красную Горку мы снова сообщили на КП бригады: «Сережа и Костя перешли ковер».

Да, тридцатьчетверкам старшины Устинова, младшего лейтенанта Кривошапки, лейтенанта Махотникова и KB лейтенанта Бирюкова удалось-таки прорваться к окраине Красной Горки и огнем из пушек и пулеметов выбить фашистов с юго-западной опушки леса еще до подхода основных сил батальона и пехоты. А к вечеру и вся деревня оказалась в наших руках.

Более десяти дней длились в общей сложности бои за деревеньки, расположенные на реке Угра. Нам с трудом удалось сломить сопротивление противника. Но чувствовалось, что гитлеровцы держались из последних сил.

Обе стороны устали от бесконечных боев.

Тем временем весна полностью вступила в свои права. А вместе с ней — распутица, бездорожье. На фронте наступило затишье.

В середине апреля по приказу командующего 43-й армией наша бригада снова была выведена на переформирование.

* * *

Дни без боев летели быстро. Для бойцов и командиров нашей бригады они были насыщены многими радостными событиями. К нам, например, приезжали столичные артисты. Чуть позже мы встречали делегацию от тружеников Алтая. А потом в бригаду для вручения государственных наград отличившимся в боях танкистам прибыл наш командарм генерал-майор К. Ф. Голубев.

На отдыхе мы торжественно отметили Первомай. Встречали его в сосновом лесу близ села Марютино. На большой поляне соорудили из бревен трибуну. Около нее выстроился весь личный состав бригады, и начался митинг. Выступили комбриг майор В. Ф. Котов, комиссар бригады А. К. Кропотин, начальник политотдела Б. И. Захаров. А потом Борис Иванович неожиданно подтолкнул и меня: скажи несколько слов.

Но о чем говорить людям? Сказал о самом главном: о том, что под мудрым руководством нашей Коммунистической партии и Советского правительства Красная Армия бьет гитлеровцев, гонит их на запад, что каждому из нас надо сражаться с врагом еще лучше, чтобы как можно скорее очистить от фашистской скверны советскую землю…

С 20 апреля 1942 года бригада занималась боевой и политической учебой, организованной с учетом фронтового опыта. Политзанятия проводились под открытым небом, благо уже стало тепло. Классы оборудовали по-полевому: выкопали в земле полукругом ровики для ног, два столбика и доска — стол для руководителя. Вот и вся недолга.

На первых порах некоторые ротные удивлялись: какие, мол, на войне политзанятия? И политбесед вполне достаточно. Но мы с комбатом остались непреклонными.

Тематику получили из политотдела. Собственно, ее подсказывала нам и сама жизнь. Скажем, как можно было обойти вопросы сохранения военной тайны, сбережения воинского имущества. Еще более важно было разъяснить людям благородные цели Великой Отечественной войны, показать руководящую и организующую роль Коммунистической партии.

Большая работа велась и вокруг нового приказа Наркома обороны по боевой подготовке войск. Мы посвятили ему специальные политзанятия, тщательно подготовили к ним руководителей групп. Этот приказ обобщал опыт ведения боевых действий с июня 1941 года, указывал на недостатки в боевой учебе мирного периода, которые были особенно четко выявлены войной.

В трудах и заботах прошел май, наступил июнь. В один из субботних дней командир бригады приказал не проводить обычных занятий, а дать людям отдохнуть.

Мы с комбатом расстелили под сосной плащ-палатки, собираясь хоть на несколько часов отрешиться от нескончаемых забот, передохнуть в тени среди лесного разнотравья.

— Хороший будет денек! — с удовольствием промолвил старший лейтенант Коломиец, окидывая взглядом чистое голубое небо. — Тепло, и солнца вдоволь. В детстве, помнится, мы в эту пору с утра до вечера на речке пропадали. — Он расстегнул комбинезон, привалился спиной к сосне: — Искупаться бы!..