В грозный час

Дорога предстояла долгая — несколько суток. Словом, времени для отдыха предостаточно. Устав от вокзальной суеты, я сразу расстелил на полке шинель, уложил под голову вещмешок и улегся.

Однако уснуть сразу не смог. Перед глазами тотчас же всплыли образы невысокого, но широкоплечего Иосифа Маковского и стройного, несколько сдержанного в движениях Семена Куркоткина. В 1939 году мы вместе кончали Орловское танковое училище. А с Куркоткиным еще с год прослужили в этом же училище политруками курсантских рот. С тех пор ни разу не виделись, ничего не знали друг о друге. И теперь совершенно случайно встретились в Москве. Маковский стал уже майором, командиром танкового батальона. На его гимнастерке поблескивала Золотая Звезда Героя Советского Союза. Куркоткин же ходил в звании старшего политрука. И тоже, судя по орденам и медалям, не раз отличился в боях. Оба они — и командир, и комиссар одного батальона — были на переформировании, в Москву приехали получать боевую технику. И вот — встреча…

Семен Куркоткин, окинув меня изучающим взглядом, слегка наклонил голову и в присущей ему иронической манере спросил:

— Подальше от фронта направляешься? Там думаешь «повоевать»? — Но, увидев, как вспыхнуло мое лицо, примирительно поднял руки. — Вижу, вижу, прежним остался. Рассказывай: откуда, куда, зачем?

Бегло поведав о себе, в свою очередь расспрашиваю своих однокашников, где и как они воевали. Потом вместе вспомнили общих знакомых. И живых, и тех, кто уже пал на полях сражений.

Долго еще продолжался наш разговор. И все это время Семен, то и дело бесцеремонно окидывая меня взглядом, чему-то улыбался. Наконец, не выдержав, я сказал ему:

— Ты чего меня разглядываешь? Жених я, что ли? Словно будущий тесть прицениваешься.

Куркоткин расхохотался. А потом смолк и, еще раз окинув меня глазами, ответил:

— Тоже мне жених! Да на тебя ни одна девица не посмотрит. Видик у тебя, скажем прямо, сверхреспектабельный. В кавычках, конечно.

— В чем воевал, в том и еду, — недовольно нахмурился я.

— Все это так. — Глаза Куркоткина сощурились. — А ты прикинул, что там, в тылу, подумают о нашей армии, когда увидят командира-фронтовика в такой одежде? А уж свой-то авторитет ты у них как пить дать подорвешь.

Я пытался что-то возразить, но он меня опередил:

— Не дуйся. Понимаю, ты только с передовой. И не твоя тут вина. Но в тыл мы тебя такого все равно не пустим. — И тут же повернулся к Маковскому: — Верно, комбат?

— Верно, — отозвался Иосиф и предложил мне идти переодеваться. Вдвоем с ним зашли в небольшое помещение, оказавшееся временным складом. Там с помощью старшины быстро нашли положенное по форме. Спустя полчаса вышел со склада уже одетым во все новенькое. Не удалось подобрать только фуражку нужного размера.

Куркоткин внимательно осмотрел меня и, улыбнувшись, заключил:

— Вот теперь хоть на свадьбу.

Спустя несколько минут прощаюсь с друзьями. Надеваю фуражку и вижу удивленный взгляд Семена.

— А это что такое? — возмущенно спрашивает он и тянет руку к моему порядком поношенному головному убору.

— Нет подходящего размера, — поясняет за меня Маковский.

Куркоткин идет к окну, берет с подоконника фуражку, подает мне:

— Примерь эту…

Фуражка оказалась в самый раз.

— Вот и хорошо, — довольно говорит Семен. И, не обращая внимания на мои решительные протесты, добавляет: — Носи на здоровье. Себе я тут как-нибудь подыщу…

Не могу не сказать несколько слов об этом человеке, его фронтовой и послевоенной судьбе.

В годы войны Семен Константинович Куркоткин прошел трудный боевой путь. Был комиссаром отдельного танкового батальона, а затем его командиром. На Воронежском фронте командовал танковым полком. В 1943 году, в боях за Шепетовку, будучи заместителем командира танковой бригады, когда выбыл из строя ее командир, принял на себя командование и умело управлял ею в бою. За отличие в боях бригада была награждена орденом Красного Знамени.

С ноября 1944 года и до Дня Победы С. К. Куркоткин командовал бригадой, проявив при этом личное мужество, смелость в решениях и высокие организаторские способности.

В послевоенные годы он командовал дивизией, корпусом, армией, а затем войсками Закавказского военного округа и Группой советских войск в Германии.

В 1972 году он был назначен заместителем Министра обороны — начальником Тыла Вооруженных Сил. Ему присвоены звания Героя Советского Союза и Маршала Советского Союза.

Во многом изменится Семен Константинович. Годы неумолимы. Но, пожалуй, самое главное останется в нем неизменным. Это высокая партийность, неустанная забота о людях, материальном обеспечении воинов — словом, то, что и в годы войны выделяло его. Случай со мной — лишь одно из многих тому свидетельств.

…Загудел встречный паровоз, рядом замелькали вагоны санитарного поезда. И хотя шел он на запад, мои соседи как по команде повернулись к окну.

— Да, — вздохнул пожилой мужчина, — от сына моего весточки нет с самого начала войны.

— И мой, — заговорила седенькая, совсем уже сгорбленная старушка, ехавшая к родственникам, эвакуированным в Казахстан, — с полгода не пишет.