В клетке. Вирус. Напролом

– Да в чем дело-то? – Похоже, я был единственным в своем же собственном лиминальном пространстве, кто совершенно ничего не понимал.

– Вот же долбаный Хаббард, – не выдержала Ванн. – Мы все никак не могли понять, почему Джонни Сани пытался интегрироваться с Николасом Беллом. А он вовсе не пытался. Он служил чертовым ретранслятором для Хаббарда.

Я с минуту поразмышлял об этом.

– Значит, получается, когда вы допрашивали Белла…

– Это был никакой не Белл, – перебила она меня, – а Хаббард. Всегда чертов Хаббард. Эта сволочь водила нас за нос с самого начала.

– Чтобы подобраться к Кассандре Белл, – продолжил я.

– Да, – согласилась Ванн.

– С какой целью? – спросил я.

– Вы что, за новостями не следите? – рявкнула Ванн. – До вас не доходили слухи о марше протеста в воскресенье? Только представьте, что случится, если Кассандру Белл убьет ее собственный брат, а потом еще начнет нести какую-нибудь антихаденскую чушь. Да после этого весь Вашингтон спалят.

– Да, но зачем? – снова спросил я. – С какой стати затевать бунт?

– Чтобы обрушить рынок, – подсказал Тони.

Мы с Ванн удивленно посмотрели на него.

– Я же вам говорил, что стараюсь быть в курсе, – сказал он. – Так я нахожу работу. После утверждения Абрамса—Кеттеринг связанные с хаденами компании или занимаются слиянием, или вообще уходят с рынка. Инвесторы уже выводят капиталы. Крупный мятеж в Вашингтоне до смерти напугает эти компании и всех их инвесторов. Все они свалят со сцены. И тогда «Акселерант» спокойно подберет остатки и сам решит, какую компанию проглотить, а какой дать умереть. Да еще прославится тем, что стабилизировал сектор, хотя на самом деле просто устранил конкурентов. На одном слиянии с «Зебринг-Уорнер» он сэкономит миллиарды.

– Но какой во всем этом смысл? – усомнился я. – Абрамс—Кеттеринг вот-вот отберет у этих компаний всю прибыль. Кормушку прикрыли. Ты же сам говорил.

– Вы же знаете, что такое AOL, верно? – спросил Тони.

– Что-что? – не поняла Ванн.

– AOL, – повторил он. – Когда-то очень популярная компания по предоставлению информационных услуг. Сделала миллиарды, обеспечивая людям доступ в интернет через их телефоны. Коммутируемый доступ, помните? Была одним из крупнейших интернет-провайдеров в мире. Потом люди перестали использовать телефонные линии для выхода в сеть, и компания сильно подсократилась. Но еще долгие годы продолжала получать миллиардные прибыли, ведь даже несмотря на то что модемы свое отжили, миллионы пользователей по-прежнему сохранили их. Старые люди просто не хотели ничего менять; одни сохранили их как запасной вариант, а другие вообще забыли, что подписались, а когда вспомнили, компания сделала процедуру отписки слишком утомительной, чтобы ею заниматься.

– Милая история, – сказала Ванн. – И в чем соль?

– А в том, что в конечном итоге хаденов в Штатах все равно остается больше, чем народу в штате Кентукки. Каждый год в среднем заболевает еще тридцать тысяч, и их никуда не денешь. Так что даже значительно сокращенный рынок может приносить большие деньги, если его подоить. А уж Хаббард постарается выжать из него все.

– Потому что он сам хаден, – сказал я. – Он один из нас.

– Правильно, – подтвердил Тони. – Отсюда и покупка «Агоры». Он добивается расположения хаденов.

– После этого он без труда подомнет любую другую компанию, имея на своей стороне большинство клиентов-хаденов. «Агора» – мощный фактор, – подумал я вслух.

– И опять в точку, – сказал Тони. – А потом «Акселерант» сделает две вещи. С выуженными у хаденов деньгами вложится в какой-нибудь другой сегмент рынка, ведь даже сейчас компаний, связанных с хаденами, у него меньшинство, и будет готовиться к тому дню, когда министерство здравоохранения признает трилы и нейронные сети не просто медицинским оборудованием и разрешит их использовать всем поголовно. Это и есть его конечная цель. Хаббард грезит о том дне, когда все получат трилы, все пойдут на «Агору» и больше никто не почувствует себя старым.

– Поэтому он и мог позволить себе потратить миллиард на то, что никогда не выйдет на рынок, – заметил я.

– А еще потратил кучу бабла на очевидно чмошные компании, – добавил Тони. – Хаббард метит не в падающий хаденский рынок, а в тот, что придет на его место. Именно этот новый рынок он хочет создать и стать там полноправным хозяином.

– Вы действительно думаете, что у всего этого именно такая подоплека? – спросила Ванн.

– Агент Ванн, для вас я скажу иначе. Если вы с Крисом не арестуете Хаббарда на этих выходных, в понедельник я вкладываю все свои средства в акции «Акселеранта».

Ванн на секунду задумалась, потом повернулась ко мне:

– Ваши предложения?

– Вы что, серьезно? – спросил я. – Мы сделаем это сейчас?

– Ваша первая рабочая неделя еще не закончилась, – ответила она.

– Да, неделя была нелегкая, – пробормотал я.

– Мне нужно знать, что вы думаете об этом, ясно? Я спрашиваю не ради каких-то гребаных нравоучений или прочей хрени. Все это касается вас. Лично вас. И таких, как вы. Поэтому скажите мне, как лично вы хотели бы поступить, Крис.