В краю саванн

Нас тянет к Нигеру, разлившемуся здесь особенно широко среди пологих берегов. Более чем в километре желтеет пустынный противоположный берег с прекрасным пляжем. Двое рыбаков недалеко от берега сбрасывают в воду бесконечную ленту сети. Река спокойна и безмятежна. И кажется, не было недавнего наводнения, когда вода смывала прибрежные деревни и угрожала самому городу. Теперь на удобренной илом земле жители вновь возятся на своих огородах: дважды в день мужчины носят калебасами воду из реки и поливают картофель, лук, помидоры.

Идем к скоплению лодок, где начинаются африканские кварталы. Группа рыбаков меняет прогнивший длинный нос пироги. Он выдолблен из цельного куска дерева. Несколько бурых копен растения дах (ндаду —

на бамбара) плавает возле пирог. Один из рыбаков накладывает на копны тяжелые камни, стараясь утопить их в воде. Вымачивание дах необходимо для извлечения волокна, из которого затем делают рыболовные сети, веревки, мешки.

Несколько стариков, одетых в белые бубу, сидят на земле в тени «капокье». Они нас заметили, но не подают вида.

Приветствуем их на бамбара. Это старикам нравится, и один из них указывает нам на едва заметный проход между домами, побеленными раствором из жженых костей, воды и гуммиарабика. Вскоре попадаем на местный базарчик. Прямо на земле лежат свежая рыба, фрукты, перец, галеты. По сравнению с Бамако цены на рыбу баснословно дешевы.

Ужинаем в единственной в Сегу небольшой гостинице. Вечером в ресторане появляется группа пожилых европейцев. Это делегация финансовых работников из ФРГ, совершающих поездку по странам Западной Африки.

Тропическая ночь надвигается быстро. Город почти не освещен. Кругом непроглядная тьма, но спать еще рано, и я решил немного посидеть на берегу Нигера.

Мне вспомнилась героическая история первооткрывателя Нигера шотландского хирурга Мунго Парка, который побывал во Внутренней Африке, откуда до него никому из европейцев не удалось вернуться. До его путешествия европейцам было неизвестно даже, в каком направлении течет река. Ее обычно считали притоком Нила. И вот 20 июля 1796 года здесь, в районе Сегу, Мунго Парк впервые увидел величественный Нигер, к которому так долго стремился. Но какой ценой это ему далось! Путешественник был враждебно встречен маврами, не желавшими пропускать чужеземца через свою страну. Негритянское население принимало его за мавра и не всегда относилось доброжелательно. К этому добавлялись лихорадка и грабежи, голод и жажда, не говоря о прочих опасностях, которым подвергался безоружный человек. Достаточно сказать, что до Нигера он добрался совершенно нищим. Король Сегу отказался его принять и приказал покинуть пределы страны. Несмотря на это, путешественник, прежде чем повернуть на запад, собрал наиболее достоверные сведения о реке. Сколько неукротимой энергии, терпения, выносливости надо было иметь, чтобы пройти через все это!

У скотоводов-фульбе

В семь утра следующего дня наш «кар», как называет Секу автобус, снова в пути. Сегодня предстоит добраться до Мопти. Сегу только еще просыпается. Медленно бредут по улицам закутанные фигуры первых прохожих. Казалось, они надели на себя все, что было в доме: поверх бубу накинуты на спину и грудь полосатые одеяла, широкие шарфы и просто куски материи. На голове намотан невероятной величины тюрбан или платок, закрывающий шею, уши, нос. Оставлена лишь узкая щелка для глаз. Прохладный сезон — лучшее время для европейцев в Мали. Но для малийцев декабрьские и январские ночи — время испытаний. Они жалуются, что плохо спят из-за холода, кашляют, чихают, болеют гриппом. Чем дальше мы ехали на северо-восток, тем больше попадалось закутанных людей и тем теплее становилась сама одежда.

Сразу за Сегу начинается сахель — переходная область, лежащая между суданской саванной и Сахарой. Для сахеля характерно большое количество баобабов, возвышающихся над остальными деревьями. Внешне баобабы неодинаковы. Некоторые похожи на вкопанные в землю вверх корнями деревья. Их стволы на высоте 20–30 метров разветвляются на короткие толстые отростки, которые, описав полукруг, загибаются к земле. Ветви баобаба покрыты наростами, делающими их некрасивыми. Стволы некоторых деревьев полые, так что внутри свободно могут поместиться два-три человека.

Встречаются баобабы высокие, одноствольные. Вот прямо на нашем пути высится темно-серая громада баобаба-гиганта: из земли поднимаются сразу несколько стволов. В сравнении с ним вся остальная растительность саванны выглядит мелким кустарником. В автобусе нас четырнадцать. Беремся за руки и пытаемся обнять «часового саванны». Зовем Секу, но все равно не хватает еще человек пяти-шести.