В лесах Сибири. Февраль-июль 2010

В любой момент Айка и Бек готовы уткнуться мордами в мои колени. Переполняющие их чувства нашли во мне отклик. Собаки не предаются рассуждениям и не копаются в воспоминаниях. Между мечтами о будущем и сожалениями о прошлом есть точка, называемая настоящим. Нужно научиться находиться там и удерживать равновесие, как делают это эквилибристы, стоящие на шаткой конструкции из бутылок и жонглирующие шарами. У собак получается.

Отдавая мне щенков, В. Е. сказал: «Не подпускай их к себе слишком близко». Я самый никчемный дрессировщик собак в Сибири, неспособный запретить Айке и Беку изливать на меня свою любовь. Люди часто путают воспитание с дрессировкой и муштрой. Я же терплю шалости этих двух маленьких существ и расплачиваюсь за свою доброту отпечатками грязных лап на моих штанах.

Мы возвращаемся с уловом — три пятнистых ленка. Сегодня вечером в суп для Айки и Бека, помимо муки и топленого жира, я добавлю рыбьи головы и потроха. Солнце садится. Рай должен был бы находиться на берегу Байкала: здесь невероятно красиво, здесь нет змея-искусителя, здесь всегда нужно быть одетым и совершенно нет времени на то, чтобы придумывать себе свирепого Бога.

3 мая

Утреннее солнце запуталось в тюлевых занавесках. Поднимаюсь по «Белой долине». В лесу снег пропитан талой водой. Айке и Беку трудно идти за мной; они то и дело проваливаются в оставляемые снегоступами вмятины. У подножия гранитного выступа вижу медвежьи следы, пересекающие долину и исчезающие за противоположным склоном. Зимняя спячка закончилась. Проснувшиеся медведи, стайки трясогузок и теряющий прочность лед — вот признаки наступления байкальской весны. На поясе у меня болтается сигнальный пистолет, собаки рядом, так что я в безопасности. Кроме того, медведи знают, что человек для них — хуже волка, и поэтому избегают людей.

Поднимаюсь на высоту тысяча метров и усаживаюсь на краю поросшего стлаником выступа, прислонившись спиной к крупному валуну и свесив ноги. Внизу стоят строем золотистые лиственницы. Наблюдаю за туманом, надвигающимся на берег. Густая завеса скоро покроет лесную опушку. Обрезаю кончик «Партагаса». Любителям кубинских сигар нравится, когда дым окутывает их с головы до ног. Они чувствуют себя участниками священного обряда в честь древних богов. Туман словно окуривает землю ладаном. Мне хочется раствориться в нем.

4 мая

Сегодня утром землю снова заметает снегом. На севере у горизонта показывается мотоцикл с коляской. Собаки не лают, когда он приближается, что не сулит мне ничего хорошего в случае появления медведя. Я узнаю Олега, рыбака, с которым уже виделся пару раз. Он едет с мыса Елохин в Заворотное. Его старенький, выпущенный в 1980-х годах «ИЖ-Планета» с двигателем объемом 346 см3 менее популярен, чем «Урал» со своим стильным военизированным дизайном, но в техническом плане превосходит его. Олег согласен с моим мнением.

Водка отличная, на улице снег, а Олег привез закуску — хрустящие соленые огурцы, которые мы нарезаем кружочками и отправляем в рот после каждой рюмки.

Олег давно ни с кем не общался:

— Подумать только, раньше мы так боялись капиталистов, а ты оказался совершенно нормальным парнем. Тебе нужно почаще приезжать на Елохин. Еще недели две можно будет колесить по морю, а потом все: лед сойдет, и лучше не испытывать судьбу. Прилетят утки и гуси, ты увидишь. Проснешься утром, а они тут как тут. Прилетят из Китая, из Таиланда, из всех этих чертовых райских уголков. Однажды, между прочим, гуси сделали гнездо у меня в лодке. Потом появились охотники, хотели их подстрелить. Я гнездо загородил собой и говорю: «Только попробуйте, я вам так врежу, мало не покажется». Не люблю, когда стреляют в птиц, которые спят в моей лодке. А в прошлом году я нашел нерпенка. Его выбросило на берег, и я кормил его все лето.

Пытаюсь представить себе, как Олег с его огромными ручищами кормит маленького детеныша. Увидев его мотоцикл, я подумал: «Надеюсь, этот мерзавец, нарушающий мой покой, проедет мимо». Теперь мы стали братьями и выпиваем вместе.

— Кстати, — говорит он, — Ирина передала тебе пакетик дрожжей.

Мы опустошили литровую бутылку, Олег уезжает, а я падаю на кровать.

5 мая

Бурятия дарит нам солнце в 6:30 утра.

Блины на дрожжах — это совсем другое дело!

Собаки объявили войну трясогузкам.

Тонкий слой снега делает Байкал похожим на солончак Уюни.

Всего за три минуты я раскалываю на поленья одну из сосновых чурок, заготовленных Сергеем три месяца назад.

Ночью температура опускается до минус 10 °C, а днем едва достигает ноля.

Береста лучше подходит для растопки, чем сухой мох.

Черная Айка хорошо видна на льду. Летом на светло-сером прибрежном песке она тоже будет выделяться.

Чтобы заточить топор, достаточно обычного камня.

Рыба, как правило, скапливается в самом низу лунки.

Из спирта, разбавленного водой, получается отличное средство для мытья окон.

Не нужно подвешивать керосиновую лампу к потолку, как я сделал это вчера: может случиться пожар.

Приятно поддерживать порядок в доме и в мыслях.