В мире хищных зверей

…В одном селе жил юноша, мечтавший возвыситься над своими односельчанами и даже прославиться более своего отца, старосты. А была у жителей села одна напасть — лисы. Тогда однажды юноша взял ружье и ушел в лес, а когда вернулся, то принес с собой в мешке… несколько пушистых волчат. И стал он их воспитывать. И вот, когда минуло немало времени, не один месяц, дикие звереныши подросли, окрепли и превратились в настоящих хищников, беспрекословно слушавшихся своего молодого хозяина, а он их приучал выполнять только одну работу — стеречь деревню от пакостей лис. Прошло время. Нападения на кур прекратились и сельчане, в общем, были рады такому исходу и больше не ругали парня за его глупые фантазии. Лишь один старый мудрый охотник все твердил: «Не кончится это добром». По его и вышло. Волки были чрезвычайно прожорливы и их трудно было прокормить. Как-то раз они загрызли овцу. Запах безнаказанной крови пробудил в них дикие инстинкты, забыли они про воспитание, разорвали на части кинувшегося на них сельского старосту, отца юноши, и убежали в чащу.

Землис нагнулся до земли, сорвал горсть синих ягодок и протянул Егору.

— Полакомься.

— Спасибо, — поблагодарил Егор, ягоды слегка горчили.

Он задумчиво возвел глаза к небу — белому-белому, далекому-далекому, ослепительно проникающему сквозь высокие, темно очерченные кроны деревьев.

Осинник неожиданно кончился, так что наладившийся было психологический мостик между Егором и Землисом обрушился и они снова стали незнакомцами — лесник, обитатель тайги и непомнящий прошлого гость тайги. Они вышли на просеку. Поджав взлохмаченный хвост, трусовато прошмыгнула вдали серая тень — наверное, собаки.

— Кажется здесь, — задумчиво произнес Землис, остановился и поправил очки на переносице.

— Что? — спросил Егор с плохо скрываемым интересом.

— Бог его знает, — ответил лесник.

Просека была узкая, заросшая у просмоленных столбов с белыми шашечками изоляторов сухим бурьяном. Раньше пролегала здесь упругая песчаная автомобильная колея, со временем сдавшаяся траве и ветру. Напротив, буквально рукой подать, лес начинался снова, но перед его краем пролегал еще белеющий отсюда песком неширокий овражек или разлом, словно шрам на лице Мира. «Шрам» недолго тянулся вдоль просеки, а потом, корчась и извиваясь, уползал вглубь зеленеющей массы. Ничего не скажешь, пейзаж был мрачным. Вепрь бы, конечно, не выбежал, и дерево не упало бы, и даже болота нет, а мрачно. Все было не так, все было по- чужому.

— Жутко как.

— Наоборот благодать! — откликнулся Землис. — Ты еще не видел когда по-настоящему жутко. В городе — вот где! Природа безвредна, только это надо осознать.

«Что-то он много говорит!»

Лесник нагнулся к земле и взял в руку горсть чуть влажного песка. Он сжал его, а потом раскрыл ладонь и комочек враз покрылся трещинками, раскололся на дольки, которые не удержались и полетели вниз. А Землис только встряхнул кистью и шагнул дальше.

«Нет, а все же кто я такой? — задал себе вопрос Егор. — Даже придумать это не хватает у меня фантазии. Ну Посланник, подумаешь. Ну беглец от реальности, наверное жестокой, если послушать Лесника, к другой реальности, в новой, еще не застывшей корочке, но может быть ничем не отличающейся от прежней. Кто еще? И откуда эта раздвоенность, эта вся прошлая жизнь, какой-то Магистр, от которого никакого толку… Как же мне найти себя? Самого.»

Он пошарил в карманах пиджака, но там ничего не было, кроме пыли и хлебных крошек.

— Егор, идите сюда, — шепотом позвал Лесник, стоявший у края оврага и глядевший вниз. Егор медленно подошел, обтирая грязные ноги о зеленую траву, и встал рядом.

В овраге лежал мертвый человек, уткнувшись лицом в землю.

Глава вторая

Когда пришли в Дубравную Слободку, Егор весь закоченел как цуцик, но старался держаться бодро, под конец пути даже отпустил шикарную остроту. Они поднялись в бревенчатый пятистенок лесника.

«…Пришел кто-то, слазь с меня!» — «Слушаюсь!..»

— А у нас гости! А у нас гости! — заверещал тонкий детский голосок и из дальней комнаты выбежал раскрасневшийся мальчуган.

— Ага! — игриво вскричал Землис, подхватил, прижал его к себе, а сам озабоченно вглядывался в линолеум. В прихожей сильно наследили и черные, страшные, ромбовидные следы, потоптавшись здесь, уходили на кухню и по потолку возвращались назад, обрываясь у стены наполовину, словно еще продолжаясь внутри нее.

Землис дал Егору знак, дескать, прикрой дверь на задвижку, — а сам, отвлекая внимание малыша Гаты, медленно двинулся по коридору, шаря рукой воздух. Егор догадался и пошел сбоку от него, расставив руки в стороны, чтобы закрыть оставшееся пространство. Сзади взвизгнули нечеловеческим голосом. Егор вздрогнул, но нашел в себе силы не обернуться, а, наоборот, стал показывать Гате рожицы. Видимо получалось комично, потому что тот совсем развеселился, жарко стиснул своего папку и шумел на весь дом.

«Кого мы загоняем?!» — стучал в голове вопрос.