В моей голове

– Я тут, эт… ходил, короче, на улицу, за булочками. И там, эт, увидел газеты. Ты, эт, в курсе, какая семья тебе попалась? – он положил перед ней газету. На первой полосе черными буквами красовался заголовок «Кайн и Авель на новый лад. Могла ли сестра убить сестру?», а ниже была статья о сегодняшнем происшествии у замка.

Громова нахмурилась и притянула газету к себе.

– Это что, шутка? – она посмотрела на Андреева, – они считают, что та девчонка столкнула сестру с крыши?

– Угу, – прохрипел тот.

От его дыхания веяло сигаретами, это раздражало Алену. Хотя, ее весь Андреев раздражал, начиная от его походки и заканчивая словами-паразитами в речи. С самого первого дня работы здесь она с ним не поладила. Ему не нравилось, что его мать наняла какую-то девицу на ту должность, которую он рассчитывал занять. Подумаешь, квалификации не хватает, кого это вообще волнует в наше время? Но его мать считала иначе. Поэтому он всячески старался испортить Алене жизнь в больнице, в чем, кстати, весьма преуспел. Часто он выкидывал медицинские карты ее пациентов, поэтому в регистратуре приходилось постоянно заводить новые, а это злило и пациентов, и других врачей. Он игнорировал просьбы Громовой забрать анализы из лаборатории, поставить капельницу пациенту, да много чего.

Алена дурой не была и знала, куда все время пропадают карты, но все выходки Андреева терпела. Несколько раз в начале свой карьеры здесь она обратилась к главврачу с просьбой поставить его на место, и после издевательства над ней исчезали, но всего на неделю или две.

– Не был в ее крови найден алкоголь! – воскликнула врач, читая статью, – Откуда они это взяли?

– Чо ты меня спрашиваешь? Я не знаю, – Андреев развернулся и направился к выходу, – смотри, эт, как бы она и тебя не прихлопнула, – с этими словами он закрыл дверь.

Алена дочитала статью до конца, еще несколько раз возмутилась и бросила газету на стол. Сложно сказать, что ее больше разозлило: ложь об опьянении Грин или версия с попыткой убить родного человека?

– Да-а уж, – выдохнула она.

Дверь снова распахнулась, да с такой силой, что ее ручка стукнулась о стену.

В проходе опять стоял Андреев. И если первый раз на его лице была самодовольная ухмылка, то сейчас вид у него был серьезный.

Алена только набрала воздух в легкие, чтобы как следует его отчитать за такую манеру врываться в ее кабинет, как он произнес:

– Грин в коме.

Воздух так и застрял в легких Громовой.

Вторая глава. Собирая пазл

1

17 лет назад

Как гласит старое правило: «Если ребенок в комнате один, и его давно не слышно, он что-то натворил. А если по такому же сценарию в комнате остаются два малыша – об этом Алиса даже подумать боялась, поэтому аккуратными шагами ступала к детской комнате, в которой притаились ее дочери. Ее воображение уже представляло разрисованные фломастерами обои, пластилин, настойчиво вдавленный в ковер, вырезанные узоры на плотных шторах. Чем ближе она подходила к комнате, тем яснее рисовалась такая картина в ее голове. Она аккуратно провернула дверную ручку и вошла в комнату.

Ничего из того, что она придумала, не было.

Обе шторы были вытянуты вперед и аккуратно уложены на спинку стула, создавая невысокий купол. Между собой юные строители скрепили их заколками для волос. С обеих сторон этой импровизированной хижины входы были завешаны полотенцами. С прикроватной тумбы пропал детский ночник, но, судя по бликам нежно-голубого цвета на полу, Алиса знает, где его искать. До нее доносились два звонких детских голоса из «домика».

– Тук-тук, – женщина присела на пол возле конструкции.

Голоса затихли.

– Кто там? – прозвучало через пару минут.

– Это мама, – ответил другой голос.

– Она должна сама ответить, – чуть тише и нравоучительнее заговорила первая.

– Она же знает, что мы знаем, зачем ее спрашивать?

– Ну, Ника!

Алиса усмехнулась и приподняла одно из полотенец.

В «домике» сидели две девочки семи и четырех лет. До прихода матери младшая заплетала своей сестре косички, поэтому вокруг них лежали разные резинки и заколки, а на голове Ники кое-где проглядывались спутанные волосы. Майя была еще слишком мала, чтобы уметь заплетать их в красивую косу, но она не оставляла попыток научиться. А Доминика, как старшая сестра, всегда соглашалась быть подопытной и стойко терпела всю боль и выдранные волосы. Правда, иногда приходилось звать на помощь маму, когда в густых волосах сестры самая младшая Грин умело запутывала расческу или резинку.

Словно поняв, о чем ее сейчас просят, Майя указала на сестру:

– Я плету ей косы.

– Ага, – со всей мукой в голосе, на которую только способен семилетний ребенок, произнесла Ника. Сестру она, конечно, любила больше, чем свои волосы, но как же их было жаль распутывать после таких процедур.

– А это ваш салон красоты? – Алиса улыбнулась, чуть продвигаясь внутрь сооружения. Оно оказалось куда меньше, чем снаружи, поэтому ей пришлось постараться, чтобы не задеть пропавший ночник. Без него тут было бы совсем темно.