В обличии человека

Несколько минут мужчины сидели молча и доедали обед. Александр Петрович был явно озадачен. Периодически он поднимал голову от тарелки и дотрагивался рукой до усов, покачивая головой из стороны в сторону.

– Знаешь, Сергей, на самом деле такой способ убийства нетривиален. Атропин в больших дозах – это идеальное орудие для убийства. Это бесцветная жидкость или порошок, который прекрасно растворяется в воде и не имеет никакого запаха.

– Да, действительно, интересно, – сказал Сергей Васильевич, – подскажи, а из чего его делают?

– Насколько я знаю, атропин получают из белладонны.

– И сколько нужно его выпить, чтобы потерять сознание?

– Пару капель, а вот для летального исхода понадобится почти столовая ложка, – ответил полковник и пристально посмотрел на друга.

– Кто еще присутствовал в тот день на обеде, кроме тебя с Настей?

– Две дочери Ильи вместе с мужьями, жена – Екатерина Владимировна, – сказал Виноградов, – еще там была их горничная, очень милая женщина, вроде бы все.

– Мне нужны их полные данные, я проверю по своим каналам, может что-нибудь выплывет.

– Хорошо. Кстати, там еще был брат Ильи – Игорь. Он заходил всего на пару минут и был пьян. Илья рассказывал, что он большой любитель выпить и в последнее время их отношения складывались не совсем благополучно.

– Интересно, – ухмыльнулся Беляк, – продолжай.

– Я не совсем владею информацией, но явная неприязнь к присутствующим была видна на его лице. Мне он показался очень странным.

Сергей Васильевич посмотрел на часы, стрелки показывали почти семь часов вечера.

– Петрович, мне уже нужно бежать на работу. Я сегодня же займусь этим делом. Дай мне координаты врача, я хочу, чтобы они провели дополнительную экспертизу.

– Да, конечно, беги. Я все понимаю, работа, – с грустью в голосе сказал полковник и посмотрел в окно.

– Не грусти, дружище, я думаю, что мы еще поработаем вместе. Я сейчас созвонюсь с доктором и, надеюсь, завтра мозаика начнет складываться.

Поднявшись из-за стола, Сергей Васильевич крепко обнял полковника и нежно похлопал его по плечу.

– Не переживай, все будет хорошо, – добавил он.

На полпути к выходу Беляк обернулся и произнес:

– Знаешь, Петрович, что самое ужасное? Это то, что мы в любом случае окажемся на твоем месте, только неизвестно, когда и как. Может завтра, а возможно и через год… Не жизнь, а пороховая бочка.

После этих слов Сергей Васильевич развернулся и уже через несколько секунд растворился в толпе шумного проспекта.

Глава 14. Старые раны. Новое убийство

Преданность и предательство. Слова столь разные по значению и одновременно стоящие вплотную друг к другу.

Единожды предав, человек уже никогда не сможет быть человеком. Единожды доказав преданность, человек уже никогда не обманет.

Как близки и как далеки эти понятия.

В зале на полу были разложены фотографии. Возле дивана стояла аккуратная стопочка фотоальбомов, на каждом из которых был написан год. Посреди комнаты на ковре сидел Александр Петрович и внимательно рассматривал фотографии.

– Папа, у нас что, были грабители? – спросила Настя, которая только что вернулась домой.

Полковник с озадаченным видом продолжал пристально вглядываться в фотографии, не обращая внимания на дочку.

– Все понятно, он опять никого не слышит, – усмехнувшись, сказала Настя. – Я думаю, что если бы сейчас на самом деле в дом ворвались грабители, он и не заметил бы.

Настя стояла, прислонившись к двери, и с нежностью наблюдала за отцом. Трепетная любовь разливалась по ее сердцу, когда она находилась рядом с ним. Эта любовь была безгранична. Она была готова на все, только чтобы папе было хорошо.

Улыбнувшись, Настя вспомнила, как мама рассказывала ей историю ее рождения. Когда она появилась на свет, Александр Петрович неделю никому не говорил о том, что стал папой. Полковник не мог поверить, что у него снова девочка. Как и любой мужчина, он безумно хотел сына, хотя бы одного, и вот снова дочка.

Сейчас полковник гордится дочерьми и ни капельки не жалеет, что стал счастливым обладателем двух девчонок. Хотя Настя в детстве не совсем походила на девушку, скорее – наоборот. Да и сейчас, выбрав не совсем женскую работу, ей было легче найти общий язык с мужчинами, нежели с представительницами ее пола.

– Папа, – вновь позвала она, – неужели ты меня слышишь!

– Привет, ты давно пришла?

– У меня нет слов, вообще-то я уже здесь минут десять стою и жду, когда ты обратишь на меня внимание.

– Извини, солнышко, я задумался, – с грустной улыбкой на лице сказал полковник.

– Я смотрю, ты снова формируешь семейный архив? Какой год?

– Да, что-то я позабросил это направление. Смотри, сколько уже накопилось, – Александр Петрович показал рукой на разложенные на полу фотографии.

– Да уж, нашел ты себе работу.