В ожидании Апокалипсиса. Франкское общество в эпоху Каролингов, VIII–X века

Итак, на одной и той же территории действовало одновременно довольно большое количество должностных лиц, клириков и мирян, обладавших более или менее одинаковыми полномочиями. Около 775 г. Карл Великий предоставил монастырю Сен-Дени право взимать пошлину в Парижском округе и одновременно запретил это делать «всем епископам, графам, аббатам, викариям, сотникам, сборщикам пошлин и другим представителям публичной власти, имеющим земельные владения в пределах Парижского округа, а также остальным верным». Людовик Немецкий около 855 г. просил графов Алеманнии позаботиться об отправлении правосудия в делах, касающихся Санкт-Галленского монастыря. Епископ Майнца Лул в 775 г. построил монастырь на своей собственной земле и немедленно передал его со всем имуществом под защиту короля. Последний в свою очередь запретил епископам, архидьяконам, графам или их поверенным останавливаться там на постой или заниматься судопроизводством. Иными словами, новый монастырь, даже основанный на частной земле, немедленно оказывался в сфере притяжения самых разных властных сил.

Граница между частным и публичным в сфере власти была крайне размытой. Аббат Прюма Асоарий в 797 г. попросил короля предоставить ему некоторые земли королевского фиска, утверждая, что они являются его родовыми владениями, наследством матери и бабки, которое в свое время было несправедливо узурпировано. Земли аббату передали, но вскоре выяснилось, что они никогда не принадлежали его предкам. И по решению королевского суда он был вынужден возвратить их. Правда, вскоре государь все же пожаловал их Прюмскому монастырю.

В каролингскую эпоху широкое распространение получил иммунитет. Специальным королевским постановлением конкретная территория изымалась из сферы действия публичной власти и закреплялась за строго определенной группой лиц. Об этом убедительно свидетельствуют иммунитеты, предоставленные епископским округам. Здесь епископы получают исключительное право суда, рынка, чеканки монеты и сбора пошлин. Размытой оказывается также граница между подвластной территорией и живущими на ней людьми. Последние не подчинялись королевским чиновникам, даже если они находились вне иммунитетной территории. Они не платили государственных налогов и не подлежали публичному суду.

Неупорядоченность властных отношений приводила к тому, что представители власти, действующие на одной и той же территории, нередко конфликтовали между собой. В 50-е гг. VIII в. разгорелся спор между графом Парижа и монастырем Сен-Дени. В 753 г. в королевский суд поступила жалоба от аббата Фулрада на то, что, вследствие чрезмерных поборов, собиравшихся с купцов городскими властями, сократилась торговля и резко снизились доходы аббатства, поступавшие в монастырскую казну в виде рыночных пошлин. Из монастырских архивов были представлены документы, подтверждавшие исключительное право Сен-Дени на получение пошлин — его дал еще король Дагоберт. А затем на протяжении ста с лишним лет регулярно подтверждали короли Хлодовей, Хильдерик, Теудерик, Хлотарь, Хильдеберт и майор дом Гримоальд. Фулрад заявил, что графы Парижа собирали их «по обычаю» и, в сущности, противозаконно. Король Пипин подтвердил полномочия монастыря.

Однако история на этом не закончилась. Граф Герард упорно отказывался уступить право сбора пошлин монастырским агентам. В 759 г. по иску аббата дело вновь оказалось в королевском суде. Граф утверждал в присутствии короля, что не только он, но и все его предшественники на этой должности всегда обладали данным правом. Представители монастыря, между тем, доказывали обратное. Да и сам король Пипин подтвердил, будто с детства был свидетелем того, что пошлины поступали в пользу Св. Дионисия. Однако граф «с этим никак не соглашался». Понадобилось созывать специальное собрание, чтобы уладить многолетний спор. Права монастыря вновь были признаны и подтверждены королевской грамотой. Однако еще и четверть века спустя спор не был улажен окончательно, а к разрешению конфликта вынужден был подключиться Карл Великий.

Эта история позволяет несколько иначе взглянуть на характер взаимоотношений королевской власти и графов. Герард принадлежал к дому Этихонов, позднемеровингской династии графов Парижа, и по знатности ничуть не уступал Каролингам. Он раз за разом отказывался считать себя простым «министром» короля, считал возможным открыто противоречить государю и не подчинялся его персональному повелению. Не менее примечательным в данной ситуации оказывалось и поведение короля: он убеждал Герарда отказаться от сбора пошлин, впрочем, безуспешно.