В петле времени

От декана физического факультета он тоже ничего не узнал, по крайней мере, ничего нового. Мистер Сноузи сказал ему, что профессор Ланье был человеком нелюдимым, скрытным, как и все профессора, что занимался он теорией относительности и даже как-то стал лауреатом стипендии Мак-Артура, а недавно написал статью о квантовой запутанности частиц, но дальше дело не пошло. По мнению того же Сноузи, врагов никаких у мистера Ланье никогда не было, как и друзей, а единственным человеком, с кем он общался, была его жена.

К ней-то Морис и решил отправиться.

– Ну, что-то узнал? – спросил Ронни, садясь на заднее сиденье скрипучего «Форда».

– Нет, всё то же. Никто ничего не знает, одна надежда на его жену. – Морис посмотрел на напарника: – А ты уже лучше выглядишь.

– Конечно лучше, – сказала Глория, усаживаясь рядом с водительским, – он облевал один из кустов на территории кампуса.

– Да, – сказал Ронни, откидываясь назад, принимая более удобную позу, – кто виноват, что на двухстах гектарах земли нельзя найти туалета?

Миссис Ланье жила недалеко, тоже в Принстоне. Этот город разительно отличался от всего Нью-Джерси. Он напоминал студгородок с маленькими скромными домиками. И Морис не удивился даже, когда увидел, как скромно жил профессор. Его небольшой одноэтажный дом стоял среди таких же небольших и одноэтажных. Морис оставил спящего Ронни в машине вместе с Глорией, а сам направился к дому профессора.

Белая дверь желтоватого дома открылась на третий стук. Миловидная женщина средних лет с пушистой, как одуванчик, причёской, смотрела через дверную щель опухшими, но счастливыми глазами.

– Миссис Ланье, – спросил Морис, показывая полицейский значок, – меня зовут Бенджамин Морис, я детектив полиции Бронкса.

Миссис Ланье закрыла дверь, сняла цепочку и снова открыла её, впустив Мориса.

– Проходите, детектив, – сказала она, вытирая руки кухонным полотенцем. Она то скручивала его, то расправляла, вытирала руки, потом опять скручивала. Морис понял, что это нервное.

– Присаживайтесь, – указала она на софу, – хотите чаю?

– Нет-нет, – отказался, он, – меня ждут.

– Есть с бергамотом, с мятой, с кардамоном или просто чай. Вам с лимоном или с молоком?

– Мадам, мне правда очень неудобно.

– О, это мне неудобно, – миссис Ланье села рядом с Морисом, взяла его за руку, – это мне неудобно, детектив, вы проделали такой путь, и всё из-за моей, из-за моей… – подбирала она слова, – нервной неустойчивости.

– Нервной неустойчивости, мадам?

– Да, – закивала она, – несдержанности, импульсивности… Мне так неудобно. На ушах вся полиция, и наша, и теперь вот ещё и вы… Сколько вы ехали к нам, детектив?

– Чуть больше часа, – не понимая, что происходит, ответил Морис.

– И всё из-за меня, – тяжело вздохнула миссис Ланье.

– Не из-за вас, мадам.

Морису вдруг подумалось, что женщина сходит с ума. Потеряв единственного близкого человека, мужа, неудивительно забыть вчерашний день.

– Я приехал не из-за вас, мадам, – положил он другую руку на её ладонь, – а из-за вашего мужа, мистера Альберта Ланье. Он пропал три дня назад, – Морис постарался говорить как можно тише и спокойнее, чтобы не пошатнуть и без того нестабильное психическое состояние бедной женщины.

– Нет, – шёпотом сказала она, искривив дрожащие губы в улыбке, – нет, – почти приблизила она своё воодушевлённое лицо к лицу Мориса, – он не пропал, не пропал, – повторила она по слогам.

– Не пропал? – повторил с недоверием Морис.

– Вы не верите мне?

– Я верю вам, мадам.

В таких ситуациях всегда лучше верить или сказать, что веришь. «Почему никто не оказал психологической помощи этой несчастной женщине? – думал Морис. – Она ведь может сойти с ума, если уже не сошла».

– Он не пропал, – встала она с софы и подошла к журнальному столику, – это я взбаламутила всех раньше времени. – Вот, – протянула она лист бумаги Морису, – он прислал мне письмо. Мой муж уехал в горы и забыл предупредить меня. Но в день отъезда отправил мне письмо, и вот только сегодня утром я получила его.

– В горы? – развернул лист бумаги Морис. – Зачем ему в горы?

– Подумать, – убедительно ответила миссис Ланье, – он и раньше уезжал, но я знала об этом, а сейчас забыл предупредить. Я подняла всю полицию, – виновато всплеснула она руками и села на диван.

«Дорогая моя Инес, – читал Морис, – я был вынужден уехать в горы для проведения физического эксперимента. Я не мог предупредить тебя заранее, потому как не знал, что уеду. Прошу, не волнуйся и передай декану, что я вернусь, как только посчитаю возможным. Целую, Альберт».

– Вы уверены, что это писал ваш муж, миссис Ланье? – осторожно переспросил её Морис.

– Конечно, – улыбнулась мадам, – это же его почерк.

– Значит, с вашим мужем всё хорошо?

– Несомненно, детектив, и мне так неудобно, – встала она.

– Ничего, мадам… – тоже встал Морис, – а вы показывали это письмо полиции Нью-Джерси?

– Да, сегодня утром они приезжали, и я показала письмо. Мне было так неудобно.

– Ну что вы, это наша работа миссис Ланье. Но в университете ещё не в курсе.