Читаем В погоне за русским языком полностью

«А вместо пятнышка впереди обозначилась еще одна дорога, то есть не то чтобы дорога, царапина земная, бороздка скорее» (В. Астафьев «Так хочется жить»).


«Мало-помалу присоединяются к их обществу все, окончившие довольно важные домашние занятия, как то: поговорившие с своим доктором о погоде и о небольшом прыщике, вскочившем на носу, узнавшие о здоровье лошадей и детей своих, впрочем показывающих большие дарования…» (Н. Гоголь «Невский проспект»).

То же правило действует, когда вводные слова стоят на границе однородных членов или частей сложного предложения и связаны со следующими за ними словами:

«Послышался резкий стук, должно быть сорвалась ставня» (А. Чехов «Невеста»).

Исключение тут делается, только если вводное слово стоит перед союзами «КАК» и «ЧТОБЫ»: они настолько «любят» запятую перед собой, что «настаивают» на ней очень настойчиво:


«Она ушла из дома рано утром, НАДО ПОЛАГАТЬ, чтобы не встречаться с ним лишний раз».


А вот что касается вводных слов «вернее» и «точнее», то здесь допускается «авторский произвол»: вы можете ставить запятую, а можете пропустить ее, если вам покажется, что так логичнее.


«Она ушла из дома рано утром, вернее, когда еще не рассвело».

«Она ушла из дома рано утром, точнее когда еще было темно».


А что, если вводные слова встречаются с союзами? Например, в этой фразе Тургенева из рассказа «Певцы»:

«Я узнал только, что он некогда был кучером у старой бездетной барыни, бежал со вверенной ему тройкой лошадей, пропадал целый год и… должно быть, убедившись на деле в невыгодах и бедствиях бродячей жизни, вернулся сам, но уже хромой».

Или в этой фразе из пушкинского «Выстрела»:


«Вы ничуть не мешаете мне, – возразил он, – извольте себе стрелять, а

… ВПРОЧЕМ, как вам угодно; выстрел ваш остается за вами; я всегда готов к вашим услугам».


Тут все зависит от того, можно ли мысленно убрать вводные слова и перенести их в другое место. Если это возможно (первая цитата), то запятую ставить нужно, а если нет (вторая цитата) – нет.

Итак:

«… пропадал целый год и, должно быть, убедившись на деле в невыгодах и бедствиях бродячей жизни…»,

но

«…извольте себе стрелять, а впрочем, как вам угодно».

Если же союз и вводные слова стоят в начале предложения, то запятая, как правило, не ставится – видимо, из чисто эстетических соображений.


«И кроме того, жизнь прекрасна!»


Вы видите, что вводные слова, несмотря на свою независимость (а может быть, и благодаря ей), требуют к себе внимания и уважения. Но подумайте, можно ли обойтись без них? Согласитесь, это будет очень сложно. Я, например, точно не смогла бы. И наверное, этот абзац – лучшее тому доказательство.

Заметка 20

Когда пригодится тире?

А если автор решит вставить в свое предложение не слово и даже не оборот, а целую фразу? Например, вот так:


«Это было… как когда-то написал Пушкин… поистине “чудное мгновенье”».


Какие знаки должны стоять на месте многоточий?

Можно поставить запятые или заключить «вводное предложение» в скобки. А можно соригинальничать и поставить два тире. Получится необычно и красиво:


«Это было – как когда-то написал Пушкин – поистине “чудное мгновенье”».


Можно также обособить однородные члены предложения или любую его часть, несущую самостоятельный смысл. Вот как это делает Шолохов:

«Старший урядник – бравый престарелый казак с нашивками за сверхсрочную службу – скомандовал строиться»;

«Обычно из верховых станиц – Еланской, Вешенской, Мигулинской и Казанской – брали казаков в 11-12-й армейские казачьи полки и в лейб-гвардии Атаманский».

А вот так – Марина Цветаева:

«Стихи – как все, что чрезвычайной важности (и опасности!), – письмо зашифрованное».

Допустимо обособление даже однородных предложений в составе сложного:

Перейти на страницу:

Все книги серии Русский без ошибок

Похожие книги

19 мифов о популярных героях. Самые известные прототипы в истории книг и сериалов
19 мифов о популярных героях. Самые известные прототипы в истории книг и сериалов

«19 мифов о популярных героях. Самые известные прототипы в истории книг и сериалов» – это книга о личностях, оставивших свой почти незаметный след в истории литературы. Почти незаметный, потому что под маской многих знакомых нам с книжных страниц героев скрываются настоящие исторические личности, действительно жившие когда-то люди, имена которых известны только литературоведам. На страницах этой книги вы познакомитесь с теми, кто вдохновил писателей прошлого на создание таких известных образов, как Шерлок Холмс, Миледи, Митрофанушка, Остап Бендер и многих других. Также вы узнаете, кто стал прообразом героев русских сказок и былин, и найдете ответ на вопрос, действительно ли Иван Царевич существовал на самом деле.Людмила Макагонова и Наталья Серёгина – авторы популярных исторических блогов «Коллекция заблуждений» и «История. Интересно!», а также авторы книги «Коллекция заблуждений. 20 самых неоднозначных личностей мировой истории».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Людмила Макагонова , Наталья Серёгина

Литературоведение
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука
История мировой культуры
История мировой культуры

Михаил Леонович Гаспаров (1935–2005) – выдающийся отечественный литературовед и филолог-классик, переводчик, стиховед. Академик, доктор филологических наук.В настоящее издание вошло единственное ненаучное произведение Гаспарова – «Записи и выписки», которое представляет собой соединенные вместе воспоминания, портреты современников, стиховедческие штудии. Кроме того, Гаспаров представлен в книге и как переводчик. «Жизнь двенадцати цезарей» Гая Светония Транквилла и «Рассказы Геродота о греко-персидских войнах и еще о многом другом» читаются, благодаря таланту Гаспарова, как захватывающие и увлекательные для современного читателя произведения.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Анатолий Алексеевич Горелов , Михаил Леонович Гаспаров , Татьяна Михайловна Колядич , Федор Сергеевич Капица

История / Литературоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Словари и Энциклопедии