В поисках императора

– Господа офицеры, подумаем о более серьезных вещах. Видеть всех вас за моим столом – это не только удовольствие, но и возможность напомнить вам, что всего несколько недель осталось до дня рождения Его Императорского Высочества царевича Алексея Николаевича. Как вы знаете, наш царь оказал нам честь, присвоив наследнику престола звание шефа Преображенского полка, и мы не можем оставить подобную дату без надлежащих церемоний. Если, как я надеюсь, мы быстро доберемся до нашего государя в Тобольске, – в этом месте медленный и глухой голос князя стал резким и настойчивым, а фигуры за столом вдруг всколыхнулись и напряглись, прислушиваясь к тому, что говорил начальник, – я бы хотел в этот торжественный день пригласить царевича на обед в наш полк, но сначала надо будет провести войсковой парад и смотр боевой выучки полка, которая, несмотря на все трудности, не утеряна нашими солдатами. Я решил, что завтра утром, отделение за отделением, рота за ротой, мы начнем выполнять специальную программу по боевой и строевой подготовке к параду тридцатого июля. Мы будем тренироваться неделю, а потом разделимся на две колонны. Одна из них, под командованием господина Хабалова, пойдет через тайгу, а другая, под моим началом, двинется в обход тайги с запада ради соединения в Тобольске.

Ипсиланти, не дав никому возможности ответить, встал и направился к карте, которую приказал повесить прямо у обеденного стола. Его объяснения, как обычно краткие и емкие, не должны были, казалось, вызывать вопросов, но как только он замолк, стало понятно, что они появятся и что князь об этом знает. Медленным и тяжелым шагом он вернулся к столу, неторопливо наполнил серебряный бокал.

Первым высказался Хабалов:

– Благодарю вас, ваше высокопревосходительство, за высокую честь, которая мне оказана назначением командовать половиной Преображенского. Но как можно даже думать о том, чтобы идти напрямик через тайгу? Все знают, что без проводника это верная смерть. Комары, болота, бездорожье, звери, наконец!

– Хабалов, когда в семьдесят восьмом году у меня под началом было только тридцать шесть человек моего взвода и турки отпустили нас в пустыню, уверенные, что мы умрем, они не приняли в расчет бесконечного терпенья русского солдата, его умения приспосабливаться. Вы видите, что я до сих пор жив, и только три человека умерло тогда во время перехода. Вам не кажется, что после того, что мы пережили в пустыне, тайга не должна пугать нас? Наверное, вы хотели спросить у меня о другом: почему я сам не хочу командовать этим переходом через тайгу? Поверьте, страха я не чувствую. Я всего лишь не могу себе этого позволить, я должен прийти к царю непременно и знаю, что могу рассчитывать на вашу преданность и самоотверженность.

– Но, ваше превосходительство, здесь больше никто не знает, где мы находимся, кто мы теперь, что происходит в мире… Война, беспорядки в Петрограде, царь в Тобольске… Да правда ли все это? – это был Гудериан, в минуты волнения грассировавший более обычного. В его голосе было недоверие, которое не ускользнуло от Ипсиланти.

– Может быть, для вас уже не является правдой то, что должно ей быть, Гудериан? Это уже не первый раз, когда я замечаю ваши сомнения!

– Захотят ли солдаты еще раз пойти за нами? – Карель поднялся с места, голос его дрожал, а обведенные бессонными кругами глаза блестели. Он казался совершенно больным. Ходили слухи, что он все чаще прибегает к помощи полкового врача, его волшебного докторского саквояжа, где был и морфий. Но Ипсиланти испытывал уважение к страданиям Кареля, он знал, что на этого человека можно положиться. Князь беспокоился лишь о том, что Карель слишком молод для командующего батальоном и по ночам его должна бить та же лихорадка, что и многих солдат.

– Может быть, вы хотели спросить, способны ли вы сами еще подчиняться приказу?.. – Ипсиланти выговорил это почти шепотом, опустив голову. Он знал, какое серьезное обвинение бросает в лицо офицеру и дворянину.

И на самом деле, Карель тут же сорвался с места и с разъяренным лицом сделал несколько шагов навстречу князю. Вокруг все пришло в движение, офицеры кинулись к нему, чтобы остановить, а он плетью повис на их руках, потеряв сознание. Карелю сделали укол, и несколько минут спустя он уже сидел на прежнем месте, как будто ничего и не случилось. Среди сотрапезников завязался спор о том, как нужно организовать поход через тайгу, но уже почти без участия самого князя.