В поисках истины

Начнём с того, что Иисус заранее знал, что Отец откажется от Него. Вряд ли кто-то из нас, простых смертных, переживал в своей жизни столь горький опыт. Нам также следует отбросить в сторону тот аргумент, что, дескать, божественная сущность Иисуса могла бы каким-то образом оградить Его от всех этих тяжких испытаний (или хоть как-то облегчить их), а то и вовсе спасти Его. Не дать Его Святому Духу пережить самое страшное из того, что может быть: когда от Него отступились и люди, и Бог. Но именно потому, что Он пережил, возможно, самое страшное отступничество из всех, двойное отступничество, не изведанное доселе ни одним человеком, Он и может, только Он один может, исцелять душевные раны каждого из нас, вызванные тем, что отступились уже от нас, и не важно кто, когда и как. Крест Иисуса Христа – это то самое место, где мы отдаём Ему всё плохое, что случилось в нашей жизни, а Он взамен одаряет нас добром и Своей милостью.

Взгляните на мгновение на всё происходящее глазами Иисуса. «А около девятого часа возопил Иисус громким голосом: Или, Или! Лама сафахвани? то есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Мф. 27:46) Одно-единственное слово сообщает нам всё, что нам следует знать. «Оставил». Когда Иисус более всего нуждался в помощи и поддержке Своего Отца, Вседержитель не оказался рядом. Этот вопль отчаяния, сорвавшийся с уст Иисуса, буквально перекликается с начальными строками Псалма 21. В еврейской культуре, в том числе и в культуре устного творчества, если кто-то процитировал первую строчку псалма или песни, то слушатель должен был немедленно подхватить стих и прочитать всё остальное. То есть первая строка как бы предполагала прочтение до конца всего текста. Или, во всяком случае, его знание

А потому все те, кто сгрудился вокруг Него, висящего на кресте, хорошо поняли смысл Его обращения к Отцу. Он говорил: «Отец, Я взываю к Тебе, а Ты молчишь. У Меня уже не осталось сил. Я уже не похож на человека. Меня уничижили. Люди презирают и смеются надо Мною. Быки окружили Меня со всех сторон. Их разинутые пасти похожи на рычащие пасти разъярённых львов. У Меня осталось совсем мало времени. Я изливаюсь в смерть, словно вода. Все кости Мои выбиты из суставов. Сил больше нет. Во рту сухо. Язык прилип к нёбу. Собаки окружили меня и рвут на части. Они бросают жребий, кому достанется Моя одежда. Я не продержусь и пяти минут!»

Вот что вложил в Свой крик Сын Человеческий, обращаясь к Отцу.

Обратимся ещё к одному мессианскому псалму, Псалму 68.

«Поношение сокрушило сердце моё, и я изнемог, ждал сострадания, но нет его, – утешителей, но не нахожу. И дали мне в пищу желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом» (Пс. 68: 21–22).

До сего момента между Иисусом и Богом Отцом существовала нерушимая связь. Полнейшая близость. Безгрешный Сын исполнял всё, о чём Его просили. И вот когда эти слова срываются с Его уст, в этот самый момент Агнец Божий снимает с мира все его грехи и уносит их прочь. Он – наша искупительная жертва. Тот, Кто излил за нас Свою душу. Здесь, сейчас, в этот самый миг. Стал для нас «жертвою за грех» (2 Кор. 5:21). Вряд ли во всемирной истории человечества был ещё такой момент, когда отец мог бы так гордиться своим сыном. Но однако же Отец хранит молчание. Не даёт ответа.

Впервые Иисус познаёт нечто такое, чего не знал ранее. И это «знание» убивает Его. Да, любое распятие рано или поздно завершается смертью, но распятие по римскому образцу может продлевать мучения человека до двенадцати часов и более. Вот почему, чтобы ускорить процесс, воины перебили голени двум разбойникам, распятым вместе с Иисусом.

Иисус, Спаситель мира, умирает с разбитым сердцем. С потрясённой душой. Как говорят в таких случаях, вскрытие показало, что Царь умер вследствие самой глубокой и болезненной раны, которую нанесли человеческой душе.

От Него отступились.

Все. Его друзья, братья, враги, и самое главное – Его Отец.

Все мы переживали, в той или иной степени, горький опыт, когда от тебя вдруг отворачиваются близкие. Мы также, даже безо всяких назиданий, хорошо понимаем, что самый худший поступок, который ты можешь совершить, – это бросить кого-то и обречь человека на верную смерть. Особенно если есть шанс спасти этого человека. И тут сам собой напрашивается вопрос: «А почему Бог поступил именно так?» Оставляем в этом месте закладку. Мы ещё вернёмся к этому вопросу.

Раны различного типа

Когда я оглядываюсь на свою жизнь, анализирую различные свои ипостаси – писатель, спортсмен, наставник, друг и тому подобное, то главным препятствием на своём жизненном пути вижу именно отступничество. Чаще всего отступаются от нас. Что уже по умолчанию означает, что мы слишком наивны. Или слишком невинны. И всякий раз такое отступничество оставляет шрам на душе. А то и вовсе срезает с неё целый пласт. В итоге смерть от тысяч и тысяч причинённых ран. Думаю, в этих своих переживаниях я не одинок.