В поисках Парижа, или Вечное возвращение

Фарг, друживший с автором романа, добавляет свои подробности к этой картине:

А еще случаются драки между командами речных барж – и бокалы белого на оцинкованных стойках, сверкающих, словно рельсы. Бывают скороспелые любови в тихих нездоровых комнатах, невидимая жизнь консьержек, галоп лошадей, развозящих пивные бочки… <…> …шествия аккордеонистов, танцульки, банки, пакгаузы, лестницы, гудки, причудливые лабиринты чувств, встреч и разлук, их так замечательно ощутил мой дорогой Эжен Даби, с которым мы с одной улицы и из одного дома.

Судьба Эжена Даби заслуживает хотя бы краткого рассказа. В жизни его немало горечи: здесь и попытка самоубийства, и война – в конце войны Первой мировой он был на фронте. Потом пробовал учиться живописи, занимался даже в известной академии Гранд-Шомьер; смог заработать деньги продажей расписных шелковых тканей. Это помогло семье купить гостиницу – тот самый «Отель дю Нор», где Эжен исполнял обязанности ночного портье. Более богатые возможности для наблюдений трудно себе представить; в 1929 году Даби, которому едва исполнилось тридцать, опубликовал роман «Отель дю Нор», принесший ему успех и известность, а в 1931 году – премию «Народный роман».

Его поддерживали Андре Жид, Роже Мартен дю Гар. Жизнь ему улыбалась, он много писал.

А летом 1936 года по приглашению Андре Жида он вместе с ним и другими французскими писателями поехал в СССР. И еще совсем молодым умер в Севастополе от скарлатины.

Фильм «Отель дю Нор» с поразительной точностью резонирует ритмике прозы Даби, обстоятельной, краткой и горькой, и волшебному обаянию реального места: основное действие и происходит в маленькой гостинице на набережной канала Сен-Мартен, здание которой сохранилось по сию пору. Только сама набережная была иной: не было еще широких мостовых, запруженных автомобилями, и парочки сидели на скамейках, и гуляли, и даже танцевали, больше было лавок и кафе, меньше многоэтажных домов.

Уже после войны, когда здание гостиницы собирались сносить, парижане восстали и отстояли «главного героя» знаменитого и всеми любимого фильма (французы чрезвычайно привержены классическому кино, а картина того же Марселя Карне «Дети райка» вообще, как говорят, не сходит с экрана никогда). Тогда-то и возникла интрига: в пору борьбы за сохранение отеля нашлись достаточно аргументированные мнения и даже свидетельства касательно того, что снимали специально выстроенную декорацию, сам же отель в съемках «участия не принимал», а лишь пожинал лавры своего кинодвойника.

В ту пору действительно чаще всего снимали в павильонах. Известно, что съемки фильма и в самом деле происходили в декорациях знаменитого художника кино Александра (Шандора) Траунера на улице Сюлли, в студии «Булонь» в Булонь-Бийанкур – на окраине Парижа.

Сегодня гостиница выглядит совершенно такой же, как в фильме Карне, – достаточно сравнить черно-белую фотографию с кадром из фильма. Можно, конечно, снисходительно и даже саркастически улыбнуться восторгам тех, кто наивно и восхищенно любуется этой для многих сомнительной реликвией, заведением, где все достаточно дорого именно потому, что используется репутация места – «бренд», как сказали бы сейчас.

Впрочем, лучшее украшение ресторана – великолепный макет былого канала, его набережных, с кустарником, палисадником и скамейками, какими их описал Даби и снимал Карне.

Рене Клер говорил, что улицы Парижа делают интерпретацию жизни более настоящей, чем сама жизнь. Так и легенда знаменитого отеля куда реальнее, чем он сам – мнимый или настоящий!

Говорят, инспекторы с набережной Орфевр смеялись над комиссаром Мегрэ и его автором – Жоржем Сименоном, отыскивая нелепости в знаменитых романах. Охотно верю: профессионал всегда найдет в художественной литературе неточности по своему ведомству, и позубоскалить над ошибками прославленного литературного героя – единственный способ потешить уязвленное самолюбие. Какой сыщик из плоти и крови не завидовал славе никогда не существовавшего дивизионного комиссара! Впрочем, думаю, что полицейский значок и ключи от главных кабинетов, которые на той же набережной Орфевр преподнесли Жоржу Сименону, доказывает со всей несомненностью, что выдуманные герои – хорошо это или плохо, не знаю – остаются в истории и чтятся порой больше, чем подлинные персонажи…