В самое сердце

— Мисс Росс, можно узнать, почему у вас ко мне такое предвзятое отношение? Я просто стараюсь быть вежливым.

Я растерялась — сама не понимаю, почему меня раздражает премьер-министр и почему так хочется стереть с его лица эту самодовольную улыбочку. Ведь действительно, человек пытается развлечь никому не известную девушку, которая гораздо ниже его по статусу и положению, а я ерничаю и ерепенюсь.

— Прошу прощения, — я старательно скопировала улыбку лорда Михрского. Получилось не так выразительно, у премьер-министра чувствовался опыт. — Давайте начнем наше знакомство сначала?

— Леди Ростби, представите нас?

На лице леди Ростби явно читалось, что она думает о моей идее да и обо мне в целом, но раз уж лорд Михрский ответил одобрением, компаньонке ничего не оставалось, кроме как озвучить наши имена.

— Как считаете, теперь я могу называть вас Оливия? — премьер-министр откинулся на стенку кареты.

— Вот уж нет! — возмутилась я. — Хоть и чувствую себя виноватой, но все же не настолько.

Мы приехали на берег моря к обрыву, на котором стояли несколько камней с причудливыми резными знаками. Я вышла из кареты и восхищенно всхлипнула, ничего не замечая, кроме синей бесконечности, на линии горизонта сливающейся с небом. Я пошла к обрыву, не замечая недовольных взглядов леди Ростби, прожигающих мне спину, не чувствуя земли под ногами. Замерла на самом краю и долго так стояла, глядя вдаль. Где-то там, на другой стороне горизонта, спокойная жизнь с моими родными. Уж точно жизнь эта не в Зарите и не в столице Империи, надо только до нее добраться.

За моей спиной тихо переговаривались леди Ростби и лорд Михрский, но долго так продолжаться не могло.

— Где мы находимся? — я обернулась к мужчине. Моей компаньонке надоело бесцельно стоять на ветру, и она вернулась в карету.

— Самая главная достопримечательность Зарита. По легенде именно здесь встретились четыре дэва и человек, обхитривший их…

— Я знаю эту легенду, — прервала я лорда Михрского. — Не поняла только, кто такие дэвы? Духи?

— Боги. Всемогущие в рамках своей стихии.

— Удивительно, — я опять посмотрела в сторону горизонта. — Как в Зарите уживается вера и в Истинного Создателя, и в стихийных божков? Я же видела храмы.

— Вам предстоит к этому привыкнуть, — лорд встал рядом и тоже смотрел на горизонт. — Зарит он такой — противоречивый. Понимаю, что для вас это тяжело, ведь вы воспитаны в консервативном пансионе.

Я искоса взглянула на лорда — не помню, чтобы леди Ростби упоминала о моем пребывании в пансионе, но так как половину их разговоров с премьер-министром мне и вовсе не интересно было слушать, вполне могла и пропустить.

— Вера в Истинного Создателя не зависит от воспитания в пансионе, — дипломатично заметила я и указала на камни с рисунками. — А это что? Следы народного творчества?

Лорд Михрский подошел к одному из камней и провел по нему рукой.

— Это олицетворение дэвов. Именно сюда по легенде придут потомки древних божеств, встанут на места камней, и тогда будет ясно, кто из них сильнее. Мисс Росс, а как давно вы начали изучать легенды Зарита?

— Некоторые из них преподаются в рамках стандартного курса пансиона святой Антуанетты, — сухо ответила я. — А конкретно эту легенду я прочитала в тот самый день, когда вы застали меня в библиотеке.

— То есть говорить о том, что вы всегда мечтали стать правительницей Зарита и готовились к этому, не приходится?

Я нахмурилась, пытаясь угадать, к чему эти вопросы.

— Я не могла такое даже предположить.

— А о чем вы мечтали, Оливия?

— Давайте все же остановимся на мисс Росс. А насчет мечтаний… В разные периоды жизни я мечтала о разном, так что не могу всерьез ответить на ваш вопрос.

Лорд Михрский покачал головой. Все его действия мне отчего-то казались ненастоящими, притворными, и это смущало. Я беспомощно оглянулась на карету: леди Ростби хорошо нас видела, но не слышала.

— Мне будет приятнее, если вы будете называть меня Джоэль. Все ж таки скоро вы станете моей правительницей, но я не о том… Оливия, вы ведете себя необычно для молодой девушки. В вашем возрасте принято мечтать о прекрасном князе или принце, восторженно вскрикивать при слове бал, а не рассуждать о жизненных периодах. Что такого серьезного могло случаться в вашей жизни, что вы даже поделили ее на определенные промежутки?

— Дайте-ка подумать, — я постучала пальцем по губам. — Когда-то я была любимой дочкой вполне себе обеспеченного барона. Тогда я как раз и мечтала о выгодном замужестве, представляла выход в свет и обсуждала все это с подружками. Когда родители заболели и умерли, все подружки как-то разом отвернулись от меня и мечтать пришлось в одиночку. А когда брат начал просаживать все отцовское состояние в карты, тут уж пришлось не о принце думать, а о хорошем пансионе. Мне продолжить?

— Нет, общее направление мысли я понял, — Джоэль странно взглянул на меня. — Но что заставило вас согласиться стать княгиней? Решительно впали в детство? Вы же понимаете, что это ежедневный труд и на вас будет огромная ответственность?

Я посмотрела на горизонт и улыбнулась своим мыслям.