В широком прокате

Получив свою минуту славы, Андерсон, потупившись, скромно присела к нам, а сияющий Штильман ухватил стул, поднялся с ним на возвышение, крякнув, уселся на него и продолжил:

– Итак, фильм называется «Поклонение», и он в каком-то смысле будет о нас. Точнее, о том, как инкогнито похитил нескольких жрецов искусства, чтобы те создали для него великие творения.

– Но нас ведь всего шестнадцать, – подал голос Джон Нагано. – Я имею в виду актёров. Нас не хватит, чтобы показать и пленников, и всех этих надзирателей и прочих сотрудников.

– Это условность, Джон, – как ребёнку, объяснил Дэвид. – Здесь, – он ткнул пальцем в стопку листов, лежащую на его коленях, – всё будет не прямо как у нас, хотя и очень похоже. Персонажи будут символичными, место действия – абстрактным.

– Может, это слишком просто? – не унимался Нагано.

– Ты ещё даже не знаешь, что тут написано, а уже возмущаешься, – нетерпеливо ответил режиссёр. – И вот что…

– Дэвид, – беззастенчиво прервала его Джен, которая была всё ещё не в духе после просмотра Оскара, – заткнись и рассказывай дальше. Не отвлекайся, – уже чуть более мягко добавила она.

Негодующе взглянув на Питерс, словно это она всё время прерывала его речь, Дэвид достал из кармана рубашки очки в тонкой прямоугольной оправе и, водрузив их на на нос, без лишних объяснений стал зачитывать сценарий вслух. Когда он переходил на следующую страницу, то бросал предыдущий лист на пол, и чем больше там появлялось страниц, тем явственнее представало перед нами непостижимое безумие Лолы Андерсон.

Не совру, сказав, что никто из присутствовавших на этой первой читке сценария не взялся бы с уверенностью утверждать, сколько потребовалось времени Штильману, чтобы дочитать до конца, – пару часов, или пару дней, или пару лет.

После того, как мужчина окончил чтение, никакой видимой реакции от нас не последовало: ни слова, ни жеста, ни даже мимического движения. Все погрузились в собственные раздумья об услышанном.

Спектр моих чувств в тот момент варьировался от «мне никогда не постигнуть сути этого фильма» до «что-то в этом есть, нужно лишь разобраться». Замешательство овладело и Джен: она протянула руку и, прикоснувшись к моему предплечью, прошептала:

– Они сумасшедшие, раз задумали такое. Это либо полный провал, либо полный фурор.

– Я знаю, что вы чувствуете, – встав, растроганно заговорил Дэвид, словно отвечая на реплику Питерс. – Это кажется чем-то сумасбродным. Запутанным. Непонятным. Но я вижу, что вместе нам удастся сотворить нечто особенное…

– Дэвид, по-моему, вы с Лолой перегнули, – второй режиссёр Анри Дюваль опустил Штильмана на землю. – Какие-то пляски ангелов, – он указал на валявшийся сценарий, – какие-то кровавые жертвоприношения. Я не понял, это что, мюзикл? И почему Муза в конце умирает?

– Да, – подхватила Вишневски, – и кто этот Демон? Это наш Заказчик?

Режиссёр так и не успел ответить, потому что со всех сторон посыпались вопросы и комментарии:

– Зачем нужно было связывать всё это с Библией?

– То, что происходит с Творцом, – неубедительно!

– Что значит «прекрасный сад»?

– Мы зайдём слишком далеко!

– Это слишком смело!

– Нас не поймут!

Градус неистовства нарастал.

– Тихо! – во всю глотку крикнул Штильман, взмахнув руками.

Народ притих.

– Я понимаю ваше негодование и ваши сомнения, – Дэвид старался говорить доверительным тоном. – Во мне они тоже есть. Прости, Лола, – он посмотрел на витавшую в облаках Андерсон. – При всём уважении, ты написала крамольную вещь, которая, признаюсь, пугает даже меня. Но в этой истории столько первобытной мощи! Столько противоречий, мимо которых зритель не пройдёт! Нам предстоит ответить своим фильмом на многие вопросы. Для этого нас сюда и затащили. И я готов сделать ставку на этот сценарий.

– А что, если мы зря потратим на него время? – итальянка Кармен Растрелли, казалось, адресовала вопрос своим ногтям, которые она рассматривала с неподдельным интересом.

– Разве мы все не задаём себе этот вопрос каждый раз, когда ввязываемся в новый проект? – внезапно отозвалась Лола. – Разве кто-нибудь из нас хотя бы раз был уверен в успехе?

Её слова прозвучали так внушительно, что больше никто не изъявил желания высказаться.

– Я попрошу кого-нибудь из персонала сделать копии сценария и раздать всем как можно скорее, – Анри поднялся со своего места и оглядел присутствующих. – Ознакомьтесь с материалом ещё раз. И завтра соберёмся снова тем же составом, чтобы обсудить, как будет строиться наша дальнейшая работа. Наверное, на этом пока всё, – он вопросительно взглянул на Дэвида. Тот едва заметно кивнул.

После читки в меня мёртвой хваткой вцепилась Андерсон. Она отвела меня, озадаченную, в сторону и, практически прижав к стене, заговорила:

– Ты ведь самая нормальная из них, так?

Её оригинальное предположение поставило меня в тупик, и я лишь пожала плечами, ощущая, как внутри меня рождается необъяснимое беспокойство.

– Я верю тебе больше, чем остальным, – заговорщицки шептала Лола. – И поэтому попрошу тебя не позволить ему испортить этот фильм.