В широком прокате

– Правда, ты не вписываешься в образ этой таинственной личности. Я представляю его седовласым тучным миллиардером, с властным взглядом. Скорее всего, сколотив приличный капитал, он решил, что может заняться высоким искусством. Попробовал себя в кино в качестве режиссёра, но потерпел поражение. И тогда решил, что так или иначе приложит руку к созданию великого произведения. Построил это место, нанял людей, организовал наше похищение и сидит себе спокойно где-нибудь на собственном острове. Наслаждается порождённым им шоу. Пока мы здесь страдаем.

– Что-то я не наблюдаю страдания в твоих глазах, – подколол меня скриптер.

– Я же актриса, забыл? – нашлась я. – Для меня скрывать свои настоящие эмоции – норма.

– Даже обидно, что ты не рассматриваешь меня в качестве главного злодея, – парень опустил взгляд.

– А ты полагаешь, что Заказчик – злодей?

– А ты разве нет?

– Определённо, он преступник, – я пожала плечами. – Вопрос только в том, оправдывает ли его цель выбранные средства.

– С чего вдруг ты начала его защищать? – мне показалось, что я заметила в глазах Гарри разочарование.

– Я не защищаю его, – моё возражение прозвучало слишком резко. – Само собой, он неправ. Поставить подобный эксперимент можно было и не прибегая к совершённым правонарушениям. Но сама суть затеи… Чем плоха идея о том, что ограничения ведут к открытиям?

Скриптер молчал, ногтем указательного пальца поскрёбывая шов на обивке дивана и выражая тем самым несогласие.

– Только не говори, что у меня «стокгольмский синдром», – пробубнела я, слегка задетая этим молчанием.

– Да нет, я думаю, что дело в другом: актёры гораздо легче, чем другие, приспосабливаются к новым обстоятельствам, – он по-прежнему избегал смотреть на меня. – А так как ты одна из лучших, тебе быстрее всех удалось позабыть о том, сколько боли принёс этот отморозок нам самим и нашим родным, которые считают нас умершими.

– Так, всё, – я хлопнула по подлокотнику дивана, – давай прекратим говорить об этом. Недавно я чуть не лишилась подруги из-за похожего разговора. Все почему-то стремятся обвинить меня в благосклонности к похитителям. А я просто пытаюсь понять их.

Нортон, будто испытав некий инсайт, развернулся ко мне и, прищурившись, медленно проговорил:

– А что, если Заказчик – это ты?

Мне стало холодно от пробежавших по всему телу мурашек: хоть я совершенно точно не была Заказчиком, мысль о том, что кто-то мог назвать меня им, пугала до жути.

– Ты серьёзно? – осторожно спросила я. Но Гарри, не удержавшись, прыснул от смеха, и напряжение во мне сразу пропало. – Балбес, – я ощутимо толкнула его, так, что он едва не свалился на пол. – Я же поверила.

– Воображаю, – продолжал хохотать парень, – как ты продумывала план похищения, выбирала самых достойных киношников, заслуживающих принять участие в великих съёмках…

– Ну, нет, тогда я никак не могу быть Заказчиком, – прервала я его фантазии. – Ведь если бы у меня был выбор, я бы тебя сюда не взяла.

– Это ещё почему? – нахмурился Гарри.

– Зачем мне какой-то мутный тип, который, может, и на съёмках никогда не работал-то, – я скрестила руки на груди и вызывающе взглянула на Нортона.

– Поаккуратнее с заявлениями, мисс Грант. Возможно, опыт в этой сфере у меня и не такой огромный, как у вас. Но значение имеет качество, а не количество.

– И всё же сколько лет ты занимаешься кино?

– Года три примерно.

– А до того, как попасть в этот мир, чем ты занимался?

– Попробуй угадать, – парень снял очки, зажмурился и помассировал веки.

Я задумалась.

– Ты похож на биржевого брокера, – наконец выдала я.

Открыв глаза, Гарри пробежался по мне возмущённым взором.

– Сегодня что, день оскорблений Гарри Нортона? – он аккуратно вернул очки на нос.

– Приношу свои извинения, ваша светлость, – я наклонила голову в намеренно учтивом поклоне. – Мне и в голову не могло прийти, что подобное сравнение вас оскорбит.

– У тебя есть ещё одна попытка, чтобы угадать, кем я был в прошлой жизни.

– Журналистом? – снова наугад бросила я.

– Нет, – парень выдержал паузу. – Учителем истории.

– Вот уж никогда бы не подумала, – я в изумлении уставилась на скриптера.

– Да, пару лет я преподавал в одной частной лондонской школе.

– Так вот почему ты читаешь такие странные книги.

Нортон вскинул брови.

– Куда нам, простым смертным, до вашей русской классики, – он приподнял и тут же бросил томик Чехова, покоившийся на моих коленях. – Ты следила за тем, что я читал?

– Сложно было не обратить внимания на толстенные военные издания, которые ты всё время таскал из библиотеки, – я прижала «Чайку» к себе, будто опасаясь, что Гарри может как-то навредить книге. – Стесняюсь спросить: как – а главное, почему – ты попал в киноиндустрию?

– Моя девушка, теперь уже бывшая, работала «хлопушкой» на проекте у Сида Сэйлема. Он тогда снимал свою «Чёртову четвёрку». А я как раз был в поиске работы, потому что… – он замялся. – Ну, в общем меня уволили из школы.

– И что же ты натворил?