В широком прокате

– Да ничего такого, на самом деле, – небрежно ответил скриптер. – Руководству школы было не по нраву, в каком свете я подаю британскую историю. У меня был свой взгляд на некоторые события, который слегка расходился с официальной школьной программой. И однажды мажористый папочка одного моего ученика возмутился тем, как его сын рассуждал о колониальной политике Англии конца ХIХ века. Отец живо смекнул, кто вложил в голову его отпрыска крамольные идеи, и потребовал уволить учителя, который так своевольно обращался с историей великих завоеваний нашей родины.

– Так ты, оказывается, тот ещё бунтарь, – заметила я. – Значит, тебя с позором изгнали из сферы образования, и ты решил сеять смуту в сфере кино?

– Именно, – Гарри просиял так, словно я произнесла лучший комплимент из возможных. – Долорес – так звали мою бывшую – предложила мне устроиться ассистентом режиссёра на «Чёртову чертвёрку». И как-то незаметно я стал частью киношной семьи. Пару проектов я ещё поработал в качестве ассистента, затем попал к Джоэлу Тиму скриптером. А после Тима мне удалось получить работу у Штильмана на «Доме без окон».

– Ты поладил с Дэвидом? – скрыть сомнение в голосе я и не старалась.

– Да, несмотря на весь свой бунтарский дух, – гордо провозгласил Нортон. – Думаю, поэтому я и выиграл эту бесконечно щедрую увеселительную поездку неизвестно куда, – он обвёл руками библиотеку.

– И как, работа скриптером увлекательнее работы учителя?

– Разве можно их сравнивать? Это такие виды деятельности, у которых мало общего. Если быть откровенным, я немного скучаю по преподаванию. Мне нравилось то ощущение, когда у тебя выходит что-то кому-то втолковать.

– А Дэвиду не особо что-то втолкуешь.

– Точно. Но, поработав скриптером, я понял, что ещё больше мне нравится всё контролировать. Быть внимательным к мелочам. Находить свой подход к каждому.

– Уверена, ты мечтаешь о большем, – я подмигнула парню.

– О большем? – он не понял намёка.

– Плох тот скриптер, который не мечтает однажды стать режиссёром.

– Ах ты об этом, – угрюмо отреагировал Гарри. – Возможно, когда-нибудь я и почувствую сильное желание заняться исключительно постановкой. Но пока мне нечего сказать миру. Поэтому я предпочитаю находится в тени тех, кто придумывает удивительные истории. Я знаю своё место.

Последняя обронённая им фраза прозвучала довольно печально. Будто скриптер сам себя убеждал, что не стоить метить выше.

– Ну, как сказала молодая вдова на похоронах своего престарелого мужа: «Не будем о грустном», – отшутилась я, надеясь тем самым уйти от очевидно больной для Нортона темы.

Парень заливисто расхохотался.

– Лиз, скажи мне, когда становишься знаменитым, над твоими шутками смеются громче, чем прежде?

– Над хорошей шуткой смеются одинаково громко вне зависимости от твоей популярности, – с наигранным жеманством сказала я. – Дело же не в том, что тебе начинают льстить. Гораздо страшнее, что большое, просто огромное количество людей начинает тебя ненавидеть, причём, в основном, беспричинно. Ты лично им ничего плохого не сделала, а они кидаются в тебя помидорами, например, из-за размера твоих гонораров.

– Как тебе удаётся справиться с чувствами, которые вызывает эта незаслуженная ненависть?

– Мой брат, сам того не зная, однажды преподал мне урок по защите от хейтеров. Как-то мы ехали с ним по шоссе. Шёл дождь, и какой-то парень голосовал на дороге. У нас не было места в машине, поэтому Дэн, естественно, проехал мимо. А я в зеркало заднего вида заметила, как мужчина на дороге показывает нам вслед средний палец. На что брат сказал: “Ты можешь посылать нас сколько угодно. Но мы едем в тёплом автомобиле, а ты мокнешь под дождём. И никто в этом не виноват”.

– Звучит весьма неоднозначно.

– Неоднозначно, – согласилась я. – Зато это работает. И когда я сталкиваюсь с неадекватными реакциями, то про себя думаю: люди просто злятся из-за того, что я в машине, а они под дождём. Но кто виноват, что так сложилось? Точно не я. А вместо того, чтобы показывать мне средний палец, лучше бы они продолжали искать способ спрятаться от дождя.

Гарри, вздохнув, поднялся с дивана и сунул руки в карманы спортивных штанов.

– Я никак не могу тебя раскусить, – выговорил он. – Никак не могу понять: то ли ты обладаешь большим сердцем, то ли оно напрочь у тебя отсутствует.

– Открою тебе тайну: я и сама не знаю, как ответить на этот вопрос.

– Пойду выберу книгу, – парень повернулся на носках и зашагал к полкам.

На поиск издания по вкусу Нортон потратил не больше двух минут, после чего вновь занял место рядом со мной, полностью углубившись в чтение.

На этот раз диалог со скриптером оставил во мне необъяснимый осадок: словно мне приходилось выдавать парню некую информацию помимо своей воли. Словно я не хотела говорить то, в чём признавалась ему.

Глава 12