В тишине твоих шагов

нибудь перекусить? — с порога предложила она. — Может,

закажем еды? Я бы и выпила чего-нибудь. Нужно срочно

снять стресс.

—  Что с тобой? — спросила я.

— Меня жутко колбасит от ваших историй, — обрати-

лась она к братьям, в недоумении раскинув руки. — Удив-

ляюсь, как Сашка бесстрашно ввязывается во всё это.

—  Я бы тоже запретил ей, — согласился Тимофеев.

—  Не выйдет, — проворчала я, повернувшись к нему.

— Давайте тогда закажем. Ну, или приготовим что-

нибудь сами, — изрек он, радостно хлопнув себя по ногам.

—  Я только за, если ты опять окажешься у плиты, но мне

придется завтра горько раскаиваться за поздний ужин, —

заметила я.

—  Тебе не грозит поправиться, — засмеялась Катя.

— Он действительно очень вкусно готовит. — Я награ-

дила Лёшу восхищенным взглядом. — На его шедевры мож-

но подсесть и не заметить, как превратился в откормленного

бегемота.

— Ох, у меня точно нет таких впечатляющих кубиков,

как у тебя,  — Катя похлопала себя по животу, не сводя глаз

с фигуры Тимофеева. — Но я могу завтра сесть на диету из

чудо-порошков или принять новомодных наноглистов.

—  Фуууу, — протянула я.

205

—  Глистов? — сморщив лицо, переспросил Лёша.

—  Шучу, — рассмеялась Катя, — пусть Беляева пережи-

вает из-за фигуры. У меня по этому поводу комплексов нет.

—  Могу взять тебя на пробежку завтра, — воодушевлен-

но предложил Тимофеев, обращаясь ко мне.

— Во сколько? — спросила я. И это был отнюдь не

праздный вопрос.

—  В семь, — радостно сообщил он.

—  Ах, в семь. Что же может быть проще? — Я вознесла

глаза к потолку. — Если очень припрет, то в это время

я обычно насильно соскребаю себя с кровати и в позе кре-

ветки ползу в душ. Там я досыпаю с полчасика, а затем тря-

сущимися руками варю кофе.

—  Не верю, — рассмеялся Лёшка и хлопнул меня по плечу.

—  Тогда тебя ждет разочарование, — усмехнулась я.

—  Как вы насчет пропустить по бокальчику? — напом-

нила Катя.

—  Я уже лет сто ни капли в рот не брал и не знаю, стоит

ли начинать, — засомневался Тимофеев, складывая руки

в карманы.

—  Что за… — вдруг громко выругалась я, поднимая гла-

за к потолку.

Над нашими головами со стороны кухни расплывалось

большое мокрое пятно. Старые желтые разводы на потолке

и стенах покрывались новыми узорами. Растекаясь по по-

верхности белил, темнота с приличной скоростью захваты-

вала всё большие площади. Плотная тягучая капля в са-

мом углу набухла и, не выдержав собственной тяжести,

упала вниз, разлетаясь на десятки мелких брызг. Кап. За

ней вторая. Кап.

— Старый идиот, — завопила я, стремительно бросив-

шись в ванную за тазиком. — Я выкручу его рыжую башку

и засуну в его же наглую пропитую задницу!

— Ого, — выдохнул Тимофеев, скрестив руки на гру-

ди. — Неси сразу ведро.

Катя с Артемом так и сидели, застыв, с лицами, устрем-

ленными на разводы вверху. Почему-то измокший потолок

действовал на них гипнотически. Мне же словно вожжа под

хвост попала. Бессчетное количество раз Домовой поступал

так со мной в самый неподходящий момент. Порой прихо-

206

дилось убирать целые лужи, высушивать диван и другую ме-

бель, один раз даже укрывать пакетами холодильник и теле-

визор в попытке спасти от поломки.

Я с размаху бросила таз в угол и побежала за ведром.

— Старая выхухоль! Изолента синяя! Адский древолаз,

будь он неладен. Ох и размажу я его сейчас о стену!

Изрыгая ругательства, я открыла обувной шкаф и судо-

рожно вывалила оттуда почти всё, что имелось. Мне срочно

нужны были ботинки потяжелее, чтобы с ходу размозжить

соседу его бестолковую башку. Я бы предпочла сразу огне-

мет, но его, к сожалению, не имелось в запасах такого

скромного рядового социопата, как я.

— Она сейчас выругалась, так? — скорее философски

изрек Тимофеев, чем задал вопрос.

Он не смотрел ни на Катю, ни на Артема. А значит, не

ждал ответа.

—  Постой, — наконец, вскочив с дивана, вскликнула Ка-

тя. — Сколько раз ты на него нападала, и всё понапрасну.

Она перегородила путь и осторожно потянула ботинок из

моих рук. Меня трясло, пальцы не разжимались.

— Давай сделаем так. — Она вырвала-таки ботинок из

моих рук и запулила обратно в шкаф. Её тяжелая рука уле-

глась мне на плечо.  — Мы сейчас успокоимся, сядем, вы-

пьем вина. А Лёша сходит наверх и поговорит с Петровичем

по-мужски. Я уверена, он быстро уладит это дело. Да?

— Я сама! — Мне удалось вырваться из ее объятий

и вскочить. — Убью гада! Сколько можно-то?! Топит и то-

пит меня, старый хрен!

—  Девочкам не стоит ввязываться в перепалки, — попы-

талась успокоить Катя, погладив меня по руке. — Лёша схо-

дит, переговорит, пожелает ему творческих узбеков. И я уве-

рена, что такое больше не повторится. Да, Лёша?

Тимофеев, успевший разглядеть ровно половину из того,

что та сказала мне, почему-то послушно замотал головой

и двинулся к выходу. Я не протестовала. Мне было приятно

видеть, что кто-то готов за меня вступиться.

Вскочив на лету в кроссовки, Алексей с серьезным ви-

дом проследовал мимо меня в своей зашитой криво и на-

спех футболке.

—  Я... — начал было Артем.

207

Но Тимофеев остановил его жестом руки. Парень плюх-

нулся обратно на диван. Многострадальная дверь со скри-

пом захлопнулась за сыщиком.