В тугом узле

— До этого еще очень далеко, Фако. Руку по частям будут оперировать. Трансплантации будут делать, хрящики, косточки заменять. И еще лечебной гимнастикой с ним заниматься, укреплять ладонь и кисть.

Мы приумолкли, а Канижаи продолжал:

— А пока главное, чтобы удалось компенсацию пробить. Разницу между его среднесдельной и деньгами, которые Виоле полагаются по больничному. Я добьюсь, чтобы он ее получал.

— Но рано или поздно его выпишут.

— Ему инвалидность дадут. Плюс компенсация, о которой я говорю.

— Это точно?

— Пока идет расследование, подождать придется. Но я себя не пожалею, а добьюсь для несчастного Якоба всего, что только можно.

Яна Шейем слушал батю, стоя на ступеньках лестницы, ведущей к главному входу больницы.

— Но какой ценой, батя? Ты ради Якоба хочешь пожертвовать собой?! Им нужен козел отпущения, виновник случившегося. Кто-то обязательно должен понести наказание. А компенсация для Виолы уже потом.

— Ну и что? Получу выговор? Еще один. Все равно компенсация для Якоба важнее. К тому же, если положить на весы мои прегрешения и мои заслуги перед заводом за двадцать семь лет работы, думаю, они все-таки перевесят.

— И все равно, батя, эта история большую шумиху вызовет.

— Я только об одном жалею: всю бригаду ведь в грязи вываляют. А мы шли на получение звания лучшей бригады завода и «золотого знака».

— Как-нибудь переживем, — бросил Яни.

— Неверно! — вдруг завелся Рагашич. — Бригада-то ни в чем не виновата. Почему мы должны страдать?

— Коли вместе радуемся, плакать тоже вместе надо.

— Звучит как лозунг, батя.

— Так гласит устав нашей бригады.

— Выходит, плох устав, устарел он.

— Трудно судить. Одно ясно: это будет решаться не здесь и не нами. Завтра с утра мы с тобой, Богар, зайдем к Переньи.

— Зачем?

— Есть спецзадание, и мы наметили тебя для этой работенки. Переньи объяснит тебе, что ты должен будешь делать.

— А холодильники?

— Миша тебя подменит. Они с Яни Шейемом и стариком гномом справятся. И Марци будет на подхвате, я его буду посылать, где труднее.

— Это ведь двойная работа, да еще при такой гонке. Зачем тебе это, батя?! Попроси прислать подсобников!

— Нет! «Аврора» до сих пор обходилась без них. Надо было, и за десятерых работали. А теперь нам тем более нельзя канючить — дескать, тяжко, не справляемся. Помогите!

Однако и канючить и ругаться охотники нашлись.

На следующее утро все и началось. Еще до смены мы заметили: на нас стали как-то косо поглядывать, перешептываться. Чертовщина какая-то! До нас долетали обрывки фраз, замечания, шуточки, но толком никто ничего не мог понять.

Лазар Фако брел по заводскому двору за точильным диском. У заводского склада грузчик Элемер Сабо и водитель автокара Пали Вашбергер укладывали кое-что на тележку. Обращаясь к старику Фако, Вашбергер прокричал:

— Лазар, вас что, и вправду вывели на чистую воду?

— Хрена с два. Кто это вам сказал?

— Все говорят, что «золотого знака» вам в этом году не видать! А с тем, что за прошлый год получили, придется расстаться. Хотя бы на время!

— С какой стати?

— Говорят, вы очки втирали. Канижаи приписки делал. Мол, по поводу и без повода вам проценты зачисляли! Вот так и набегало каждый раз сто двадцать пять процентов. А?

— Грязная клевета!

— Не скажи. Дыма без огня не бывает…

— Катись ко всем чертям! Всем ясно, у нас полно завистников!

Когда Лазар нам об этом рассказал, папаша Таймел собрал сумку с инструментами и отправился бродить по заводу, по двору и конторским помещениям, словно его вызвали для ремонта. При этом он слушал в оба уха и смотрел в оба глаза. Присматривался, приглядывался, кое с кем перебрасывался словечком-другим. Слухи множились, самые вздорные, зловещие сплетни. Словно кто-то специально задался целью оговорить нашу бригаду.

Мало нам несчастного случая, теперь еще эти слухи.

Папаше Таймелу удалось узнать следующее. С неделю назад в дирекцию на Канижаи пришла анонимка. Якобы он обманывает рабочих при закрытии нарядов. Другие утверждали: обнаружена большая пропажа деталей в материалов из сборочного, и следы, дескать, ведут в нашу бригаду. Но большинство слышало: Беренаш получил анонимку на Канижаи, в которой говорилось, что уже долгие годы наш бригадир добивается высоких результатов обманным путем и к тому же по блату получает большие денежные премии для себя и своих дружков.

Мы ушам своим не поверили. Беренаш дал ход анонимке? Но ведь он обычно, если возникали какие-нибудь проблемы, приходил к нам в бригаду и доверительно просил, чтобы мы во-всем разобрались. А всякие анонимки, не читая, просто выбрасывал в мусорную корзинку. Неужели за всем этим что-то кроется?